Конечно, Авга растерялась и снова поспешила к маме. Неера побледнела. Складки белой жреческой хламиды пока что прикрывали позор царской семьи. Но это ненадолго.
– Не дай бог отец увидит – переполошилась Неера. – Теперь безвылазно сиди в храме. Братьям на глаза не попадайся. Чтобы никто тебя не видел, дочь.
– Но как же, мама… В чем я виновата? Ты прекрасно знаешь… – обида ясно зазвучала в ответа Авги. В конце концов это не справедливо – почему ей нужно скрываться от родных и врать. Глаза немедленно наполнились слезами и задрожали губы. Мать смягчилась:
– Я что-нибудь придумаю… С отцом поговорю. – с тем и отправила дочь в храм.
Но… что она могла придумать? Быть может, надеялась – всё рассосется, исчезнет словно дурной сон? Однако живот Авги никуда не исчезал, не рассасывался, а только увеличивался день ото дня. Очень скоро широкая одежда расписалась в своём бессилии – она как не пыталась, скрыть не могла беременности царской дочки. Авга теперь совсем не заходила домой – укрывалась всё больше в храме.
– Авга, не переживай.– твердили ей друзья – Всё утрясется, Авга. Вот увидишь.
Такой поддержке Авга только улыбалась сквозь слезы. С недавних пор она ничему не верила совсем и чувствовала себя глубоко несчастной. Очень скоро Авга прекратила свои прогулки, перестала петь – всё чаще, забившись в уголок, беременная жрица одиноко сидела в храме и плакала. Действительно, будто зримо над головой Авги сгущались тучи, оставалось только ждать когда гром грянет – раньше или позже. Ребенок, что бился в животе, одновременно внушал ей абсолютную растерянность и страх, и в тоже время надежду, что всё как-нибудь уладится. Но как – она не знала. Оттого лишь слёзы льются по лицу и Авга, погрузившись в свои беды, совершенно ничего не замечает.
Но в мире не бывает так, чтобы никто и ничего не видел. Жители Тегеи посещают свой храм. Да, пару раз Авге удалось остаться незамеченной, но только пару. Женщины судачат на площади, обсуждают, разносят новость по домам. И вот кому и надо и не надо – все в курсе, что дочка Алея молоденькая Авга, жрица целомудренной Афины, беременна. Узнать бы – от кого? Люди взахлеб перебирают возможных кандидатов, заодно костерят саму Авгу – казалась недоступной, общалась с растениями да со скалами, а вот тебе и раз. Там, между скал и зажималась с кем-то. Не зря она каждый день бегала туда. Все видели.