Дальнейшее знакомство с плодами цивилизации проходило в том же духе – Тим по возможности скрывал истинное назначение предметов либо утаивал их полные возможности. Но, помня наставления капитана, он отказался отвечать на вопросы о минах, гранатах, кофре с химикалиями, фотокамере, блоках управления и о некоторых других вещах, сославшись на свою неосведомленность.
– Как, ты не знаешь назначения этой вещи? – удивленно спросил Боа, держа в руках ручную гранату.
– Прости, Вождь, но я действительно не знаю.
– Но почему?
– Мне просто не положено этого знать. Возьми для примера своих воинов, ведь им не положено знать всего, что знаешь ты. Ведь ты – Вождь, а они – твои подчиненные. Так и мой капитан не говорит мне всего, что знает сам. Я просто его помощник, и не могу знать больше того, что мне дозволено. Мне кажется, что та вещь, которую ты держишь в руках, помогает устранять некоторые неприятности со здоровьем – но я не знаю, как ею управлять, и вообще я могу ошибаться, – поспешил добавить Тим, заметив жадный взгляд Боа. – Если пользоваться ею неправильно, можно даже заболеть. – Тим получил искренне удовольствие при виде того, с какой поспешностью Великий Боа отложил в сторону гранату.
Аудиенция закончилась поздней ночью. Тима вновь провели бесчисленными коридорами, и вскоре он уже лежал на своей кровати – уставший, но счастливый от того, что не струсил, не испугался и сделал все, что от него требовалось. Лежавший рядом Фукашиги лениво поинтересовался, как прошла встреча, и Тим спокойным и достаточно громким голосом, чтобы возможным соглядатаям не пришлось напрягать слух, коротко и внятно изложил официальную версию своей беседы с Великим Боа, не забыв упомянуть о том, каким приятным и умным человеком этот самый Боа оказался. И лишь глубокой ночью, осторожно перебравшись к лежанке капитана и с головой накрывшись толстым одеялом, Тим шепотом передал точное содержание встречи. Уснул он быстро, как и любой довольный прожитым днем человек – в отличие от Великого Боа, которому долго не давало заснуть шипение положенного в изголовье кровати линкома.
* * *
Фукашиги сидел напротив вождя и едва заметно улыбался. Что ни говори, а судьба действительно сложная штука. Вот, например, перед ним сидит эта волосатая обезьяна, возомнившая себя императором или еще бог знает кем, и считает себя хозяином положения. Эта обезьяна улыбается, причмокивает губами, пьет его, капитана, сок – и даже не подозревает о том, что фортуна так переменчива, а жизнь напротив, не так длинна, как бы того хотелось.