Что касается скуки: в школе ее не было. Я учился в одном классе с сыном Брэда, даже не помню, как его звали, и очень хорошо с ним ладил, но тот засранец был огромным бугаем, который постоянно ввязывался в драки и хулиганил. А еще редким мудаком: лапал девчонок, устраивал жестокие розыгрыши и прочее. Я как бы был его корешем, потому все ненавидели меня так же, как и его, а я, в свою очередь, не мог на него повлиять, поскольку просто-напросто боялся. Помню, мне было четырнадцать, когда он заставил меня выкурить косяк. Он ловил кайф, когда заставлял людей делать что-то против их воли, но все же с ним я был в безопасности, поскольку боялись его буквально все, даже старшеклассники. Если бы он не был пакостником, то из него мог получиться неплохой парень. Помимо всего тот поддерживал, делился всем, что мог, и имел неплохое чувство юмора. В том возрасте эти критерии, наверняка, были самыми главными в классификации друзей, которых у меня, как ты понял, и не было.
Если сказать в целом, то мне не было места ни в собственном доме, ни в школе.
Из-за жизни в лесу у меня не было друга, как у тебя, с кем я мог общаться, или любящего отца, с которым у нас было бы общее дело. Мать всеми силами пыталась удержать мое желание научиться охоте, а я – убедить ее позволить мне взять в руки ствол. Будучи ребенком, я не понимал, через что она тогда проходила, как переживала и насколько тяжело ей было в том чертовом доме у черта на куличках. Она ведь была красивой, умной и образованной женщиной, с богатым внутренним миром и бесконечной энергией. Ей было не место в том пустом омуте, но я тогда не осознавал всего этого, а отцу было все равно.
Однажды, когда он вернулся домой, они в очередной раз поссорились. Оба были людьми принципиальными и с сильным характером, потому никто из них не переходил границы, как обычно делают пары при ссорах: это был лишь эмоциональный диалог между двумя серьезными людьми. Я не слышал всего разговора, но уверен, до моих ушей дошло самое важное.
– Я понимаю тебя, Курт – говорила она нежным, чувственным тоном – но не забывай о том, что я переживаю все это наравне с тобой…
– Ты не можешь переживать это наравне – говорил отец непривычно тихим голосом – твои родители и друзья не ломали тебе жизнь.
– Когда-то мы говорили, что есть только мы, а не я и ты по отдельности… Ты меняешься, Курт, даже не осознавая этого.