Важно и другое: на самом деле это «наш» голос, в том числе мой, во многом соответствующий духу времени, когда эта книга впервые увидела свет.
Мы с Морин были активными участницами второй волны феминизма, возникшей в начале 1970-х благодаря книге Симоны де Бовуар «Второй пол». В США женщины – в основном незнакомые друг с другом – ощутили потребность в словах, образах и историях, которые прольют свет на женскую жизнь, подчеркнут проблемы, углубят ее понимание, отразят особенности нашего опыта. Мы начали писать от первого лица, вкладывать в тексты свои мечты, личные ощущения, гнев и смятение. Прежде в академической литературе такого не допускалось. Мы открыли друг друга. Мы осознали, что нужны друг другу.
Для понимания сути книги важно, что Морин упоминает имена женщин, которые были и остаются частью «нашего голоса». Читая, я вела записи. Вот те, кого я отметила (в произвольном порядке): Патриция Райс, Бетти Медор, Кэрол Пирсон, Линда Леонард, Нор Холл, Элейн Пейджелс, Сьюзан Гриффин, Сильвия Перера, Стархок, Эстелла Лотер, Кэти Карлсон, Джин Болен, Риан Айслер, Мэрион Вудман. У каждой из них своя история и собственное путешествие.
Морин признаёт, что у каждой женщины свой путь, и подробно описывает собственный, который, по ее мнению, актуален и для многих ее клиенток (и мифов, которые она пересказывает). Как Эстер Хардинг в книге «Женские мистерии»[2] и Сильвия Перера в «Нисхождении к богине»[3], Морин особенно остро ощущает проблемы «папиных дочек», которые добились успеха в мире мужчин и все же считают его бессмысленным, а себя – духовно опустошенными. Морин убедительно показывает, как важно восстанавливать связь со своей феминностью. Она понимает, как трудно расстаться с образом успешного человека. Как невыносимо тяжело осознавать глубокую двойственность, характеризующую отношения с матерью, которую мы можем одновременно любить и ненавидеть. Как больно разрешать себе чувствовать ярость, желание, отчаяние.
Морин в этой книге очень честна и скромна. Она знает, что путешествие не линейно, что мы постоянно сталкиваемся с одной и той же проблемой. Она признаёт, что сама еще в пути. Конечно, для нее и нашего поколения это никогда не было личным путешествием к психологической целостности или духовной самореализации. Мы хотели изменить культуру. Думаю, когда Морин писала эту книгу, она ожидала или, по крайней мере, надеялась, что в наши дни ее работа уже морально устареет и утратит значимость.