Мой враг по переписке - страница 30

Ничего не происходит. Никакой тревоги, никто не вламывается ко мне домой. Я открываю глаза и вижу, что промахнулась. Снова жму и жду, задержав дыхание. Страница белеет, а потом перезагружается с подтверждением покупки билета. Я шумно выдыхаю, а потом напоминаю себе, что это было легко. Теперь придется пройти новое испытание – аэропорт.

Я стою у дома с рюкзаком на плече и жду, пока меня заберет Энн. Передо мной туда-сюда ходит колесом маленькая девочка. Я отвратительно определяю возраст, но сказала бы, что ей где-то пять-шесть лет. Или десять.

Когда она делает колесо в четвертый раз, я оглядываюсь в поисках ее родителей. Вроде бы никто не заявляет прав на маленькую уличную акробатку. Подняв бровь, я смотрю, как она прекращает кувыркаться и садится на корточки рядом с палисадником. И, как будто зная, что за ней наблюдают, встает и поворачивается ко мне лицом.

– Посмотри!

У меня нет выбора: я вглядываюсь в протянутую ладошку девочки, которая внезапно оказывается куда ближе к моему лицу, чем мне было бы удобно. На пальце ребенка лежит что-то вроде накладных усов. Я хмурюсь, пытаясь понять, зачем мне это показывают, но замечаю, что усы двигаются.

– Что это? – ошарашенно спрашиваю я.

– Это гусеница.

– О. Как мило.

Это самая мохнатая гусеница, какую я только видела. Даже не знала, что они могут быть такими пушистыми.

– Хочешь подержать, Гномик?

Через секунду до меня доходит, что девочка не обзывается, а пытается произнести мое имя.

– Может, тебе лучше ее отпустить? – предлагаю я. – Вдруг она ядовитая?

– Глупая. Гусеницы ядовитыми не бывают. – Девочка подставляет гусенице вторую ладошку. Мы смотрим, как та переползает с одной руки на другую. – Эта превратится в мотылька.

– Неужели? – Я снова оглядываюсь. Энн приедет с минуты на минуту, и я боюсь, что после моего ухода ребенок останется без присмотра взрослых. – Где твои родители?

– Мама моет ванную. Она не знает, что я здесь.

– Тебе бы пойти домой, пока она не заметила, что ты пропала, и не начала волноваться.

Девочка корчит рожицу.

– А можно взять домой гусеницу?

Я на минуту задумываюсь.

– Лучше положи на куст, где нашла. Так она соорудит кокон и станет бабочкой.

– Мотыльком, – поправляет меня девочка.

– Ну да.

Энн сигналит, подъезжая к обочине. Девочка бежит к кусту отпускать гусеницу. Я бросаю рюкзак к Энн на заднее сиденье, а потом смотрю с пассажирского, как ребенок исчезает в подъезде.