– Невозможно! – хором ответили Третий и Четвертый.
– Отличная идея, – поддержал Иллия Второй.
Первый молчал.
– Представьте: пленник отдается на волю богов. Умрет – или попытается выжить. Спасется – или станет бесправным рабом.
Иллий рисковал, предлагая провести Суд. Еще никогда на его памяти нынешний Совет не приговаривал к Суду чужестранца. Все просто: преступникам предоставляли возможность уйти на все четыре стороны, назначали определенное время, за которое те могли скрыться, и спускали на него всех собак. Любой мог остановить беглеца, и, если это случалось, несчастный преступник становился рабом, полностью подчиняясь воле нового хозяина – того, кто способствовал его поимке.
– Мы обязаны предоставить пленнику выбор, пускай и иллюзорный. После того как мы протащили его через всю страну в клетке, как дикого зверя, после того как продержали его в заточении, мы должны ему хотя бы это. Будет видимость того, что это не бесчестное убийство. А если Право действительно у Метела, возможно, именно так мы получим желаемое, и неважно – будет жив пленник или встретит смерть.
Магистр вспомнил пустые глаза Метела. Он видел его на днях и заметил, что тот потерял интерес ко всему. Иллий добавил про себя, что совершенно не уверен, что выберет принцепс Асилума. А если и выберет Суд, то едва ли сумеет убежать от стражи.
Второй поддержал Иллия:
– Если у него есть Право, оно непременно перейдет к новому хозяину. Если нет – так мы действительно узнаем все, что хотим.
Иллий чуть заметно повел плечами. Он сомневался, что пленный принцепс скажет больше даже под узами рабского ошейника.
И если все же Метел не владелец Права? Что будет тогда? Магистр не знал ответа на эти вопросы, но не переставал ими задаваться. И вряд ли кто-то в этой комнате не думал о том же.
– Это даст нам одобрение народа Асилума, который не простит позорную смерть принцепса. Выбор должен сделать сам Метел.
Не сейчас. Если и стоило убить Метела, лучше было сделать это при штурме Асилума. Иллий сжал кулаки.
– Про него уже и думать забыли, – фыркнул Третий.
– В Асилуме неспокойно. Незачем баламутить и так мутную воду. – Второй поднялся с кресла. – Мне стоит поехать туда.
– Но!.. – попытался зачем-то снова возразить Третий. Иллий знал, что против поездки Второго он не имел никаких аргументов. Но, разгоряченный спором, не смог вовремя остановиться.