Пошли человека, может, пройдёт!»
«Монах, говоришь! – Юлиан, рассердившись, —
Пусть молится, скоро к Богу пойдёт!
Приду после битвы и покараю,
Если в пустыне сам не умрёт!
Один против многих не устоит,
Я про Христа, Рим славу вернёт!
Персы бегут, немного осталось!»
Бес: «Осторожнее надо бы быть!
Готовят ловушку, посевы сжигают.
Воинов нужно чем-то кормить».
«Монах десять дней без воды и еды!
Смогут и воины Рима, не веришь?»
Бес промолчал. Юлиан: «Вот увидишь!»
Разве такого в чём разуверишь?
Воин один, побуждаемый Девой,
Чрез несколько дней Юлиана убил.
Дротик метнул, прямо как Финеес
В чрево когда-то двоих поразил.
Он умер не сразу. «К солнцу хочу!
Божественный Ра, я как и ты!»
Но тут он увидел Христа и сказал:
«Ты победил, ненавижу кресты!
Хотел примирить я Христа с Велиаром,
А после и вовсе кресты запретить.
Не получилось, восстанут другие,
Свергнут тебя! Пришёл раскрестить?»
Воин, всё видевший: «Надо креститься!»
Крестился, уверовав в силу Христа,
И, говорят, после стал и монахом,
До этого он гнушался креста.
***
Один против многих не устоит,
Если без веры, а с ней победит!
Кровяной колбасы захотелось лисе.
«Пойти своровать? Изготовлю сама!
Рецепт там простой: кровь да кишки,
Мяса немножко. Обезьяна нужна!
Трудно поймать.
Больную найду,
Представлюсь врачом
И излечу!»
Нашла обезьяну больную. «Я врач!»
Ей обезьяна: «Врач, так лечи!»
Лиса: «Осмотрю и буду лечить,
Спиной повернись и не кричи!»
Лапу засунула,
Дёрнула. «Всё!»
Кишки есть и кровь,
Но убила её.
***
Больной обезьяне не повезло,
Не распознала вовремя зло.
Волк исповедовал как-то зверей,
Те от него ничего не скрывали.
Мал ли, велик был грех, признавались,
За это прощения все ожидали.
Призналась лиса: «Убивала цыплят,
А после их ела». Волк: «То не грех!
Это природа твоя! А молилась?»
Лиса: «Не молилась, забывчива, эх!»
Простил волк лису, а осла не простил.
Тот в воровстве ему честно признался.
«Голоден был, сено украл,
С воза упало, а я не сдержался!»
Волк: «Не сдержался? Палок ему!
Да за такое лису бы повесил!
Трудом нужно пищу себе добывать!»
Медведь тогда палок сорок отвесил.
«Больше на исповедь я не пойду!
Побоев боюсь! Побоев хватает!
Тяжкая ноша грехи, но медведь
Бьёт очень сильно, меры не знает.
Три палки сломал о крепкий хребет!
Грехи разве пыль, чтобы их выбивать?
Сено ворую, ну не сдержаться!