– Будешь еще воровать, будешь? – приговаривали работяги.
– Нет! – верещали наследники легендарного вождя краснокожих. – Дяденька, отпустите! Я больше так не бу-ду-у-у!
– К родителям тебя отвести? Милицию вызвать? – не унимались строители. – В тюрьму хочешь?
– Не-е-ет!
Слезы лились рекой, уши пылали, на ягодицах вспухали багровые рубцы, но пацаны были не в обиде на строителей. Сами виноваты: попались – надо отвечать! Главное, чтобы мама с папой не узнали, почему сын на попу сесть не может. За воровство на стройке от родителей можно было огрести так, что сложенный вдвое провод покажется мягким, как птичье перышко.
В начале 1970-х годов взрослые в детские игры не вмешивались. Бегают пацаны на стройке по обломкам кирпичей и доскам с торчащими гвоздями – пускай бегают. Мечут друг в друга дротики, которыми запросто можно выбить глаз? Пускай мечут, учатся с детских лет быть верткими и осторожными. Никому из родителей пострадавших «индейцев» в голову бы не пришло написать на строителей заявление в милицию. Попался сын с ворованным штапиком в руках – пусть отвечает. Впредь умнее будет: или воровать отучится, или попадаться не будет.
Так, в учебе и играх, прошли для Юры Борзых первые три класса начальной школы. Жизнь его на первом этапе мало чем отличалась от жизни сверстников в любом конце бескрайнего Советского Союза. Игры у всех могли быть разными, но полученный жизненный опыт – в основном одинаковый: «Нашкодил – не попадайся! Наказывают – бери вину на себя, ни в коем случае не предавай друзей. Чти неписаный кодекс уличной чести – библию дворовой жизни».
Летом 1975 года семья Борзых переехала в трехкомнатную квартиру на другом конце города, в Машиностроительном районе. Юра, получивший достойное дворовое воспитание, без проблем нашел новых друзей, полюбил играть в футбол на школьном стадионе, подружился с соседской девочкой Леной, жившей этажом выше. Гулять по улице с соседкой Юра стеснялся, но вечерами частенько засиживался у нее дома, рассказывая небылицы о своей полной приключений жизни в Кировском районе.
Первого сентября Юра Борзых пошел в четвертый класс средней школы № 34. Через неделю учебы его приняли в пионеры. На торжественной линейке во дворе школы семиклассники повязали младшим товарищам галстуки, по-пионерски отсалютовали. Горнист выдул из трубы странные звуки, напоминающие рев рассерженного слона на далеком водопое, барабанщики отбили дробь, перед строем вновь принятых пионеров, чеканя шаг, пронесли пионерское знамя школы. На этом вступление во второй этап взрослой жизни было закончено. Родители, как и предвидел Юра, на пионерский галстук внимания не обратили. У матери были другие заботы: с отстраненной улыбкой она поглаживала увеличивающийся с каждым днем живот, перебирала оставшиеся от сына детские вещи.