Шёл сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее в сторону дома. Зайдя в пелеушку, скинул мешок на сереющую пестроту прошлогодней поленницы дров, сложенных в дальнем тёмном углу, снял холщовую рубаху и хорошенько выбил из неё мучную пыль. Штаны тоже надо вытрясти и волосы расчесать мелким гребешком – озадачил себя.
*****
«Какой же я молодец! Так всё ловко провернул. Вот жена обрадуется, похвалит за усердие и заботу!» Он сладко закатил вверх глаза, выдавливаясь телом и из пелеушки. Немного постоял, словно подпирая плечом угол, затем прошёлся до кособокой яблони-дички, пополоскал руки в кадке с дождевой водой, протёр влажными ладонями волосы, ещё раз макнул пальцы в кадку, обтёр штаны, плотно облегающие задницу: «Теперь точно – всё!»
*****
Дома он долго ходил взад-вперёд, переступал с ноги на ногу около жены, поворачиваясь к ней то одним боком, то другим. Та молча смотрела куда-то под божницу, занимаясь своими бабскими делами. Ничего не заметила, значит, хорошо рубашку и штаны почистил! «Тогда можно ещё раз сходить на мельницу», – резонно подумал Тика. За вечер притащу мешок, а то и два. В нём всё сильнее разгорался азарт.
Дочка Катя, тесно прижатая женой к груди, сладко посапывала, надувая пузырики молочной слюны. Михаил полюбовался видом ребёнка и решил, что идти надо сейчас, потом труднее собраться, а дело не ждёт. Повернувшись вполоборота, как бы между прочим сказал жене: «Я быстро!» Нежно поцеловал тёплую, мягкую ручку дочки, снова отправился на мельницу. Душа его переполнялась радостью от предвкушения лёгкой поживы. «И всё же, это не дело – воровать, – пронзила сознание проснувшаяся совесть. – Ну если решил, то схожу ещё раз, и на этом – шабаш!»
«А может, всё же не ходить на мельницу, вернуться домой?» – засомневался Михаил, но тут же устыдился своей нерешительности. Нет! Если пошёл, то надо сделать дело, а там определяться, как быть дальше! Мельница-то уже вот она – рядом. Глупо медлить. В какой-то миг ему показалось, что внутри мелькнул робкий огонёк. Померещилось, не иначе! Унимая волнение и предательскую дрожь в коленях, Михаил торопливо открыл дверь.
*****
Удар крепкого кулака пришёлся в висок. Ноги Тики на вершок оторвались от земли. Свалился как подкошенный. Рядом что-то звучно падало, скрежетало, гремело. Было больно, стыдно и страшно.