– Микарис… Тебя… – я запнулась. – Погоди-ка.
Я приподняла вьющиеся локоны у его заостренных ушей и ошалела.
За ушами не осталось красных пятен.
Красная сыпь за ушами констатирует факт наличие первой стадии «Пустынной лихорадки». Чем темнее пятна, тем выше стадия, но сейчас я не видела ни единого пятнышка.
Также я никогда не была глупым ребёнком. В свои одиннадцать разбиралась в травах и могла приготовить простые настойки от различных болячек. Таким образом мне удавалось замедлять развитие болезни брата и даже мамы, но это…
– Яд…
В памяти всплыл змеиный хвост той твари с радужной чешуёй. Не выжидая более, я достала из шкатулки маленькие корешок сладкого дерева название, которого у меня никак не получалось запомнить.
– Что ты чувствуешь?
Немного подержав во рту корешок, брат скривился, а затем выплюнул его.
– Горько? – обречённо уточнила я.
Но секунду спустя он закачал головой после чего меня захлестнул восторг.
– Немного сладко.
– Ты не обманываешь?!
Он серьёзно покачал головой, я же просияла.
Корень сладкого дерева стоит очень дорого, но мне удалось как-то раз его выкрасть у милой аптекарши, за что до сих пор стыдно.
Суть моего поступка была очевидна: данным корешком определяют действие лекарства. Пятна могли исчезнуть лишь на время, но корень никогда не врал. Если после мерзкой горечи пациент чувствует сладость – болезнь притупилась, но не отступила.
Здоровый эльф, раз лизнув корешок, ощутит приторную сладость после ужасной горечи, тогда как заражённый – только горечь, и чем выше стадия, тем отчётливее.
Тогда в моей голове родилась очередная теория, в последующем ставшая целью всей жизни.
На следующий день я в сопровождении Несс и рыцаря отправилась в портовый, всем известный городок – Забытый.
Мне нужно найти аптеку.
Пока отца не было в поместье я могла передвигаться по территории Рододена под присмотром представленной прислуги. Пусть это и обременительно, раздражающе, но лучше так, чем вовсе быть взаперти.
На те небольшие деньги, что оставила мне мадам Лина, я купила энциклопедию о травах и о животных, так как доступ в семейную библиотеку Лавантели для меня был закрыт до момента признания. Да и признание не могло гарантировать беспрепятственный доступ к сокровищам графских поколений.
Книги считались роскошью и редкие экземпляры стоили целое состояние. Надеюсь, когда-нибудь я смогу заглянуть в графскую библиотеку хотя бы на несколько часов.