– Я тебе говорил, что оставаться в квартире, где кого-то убили – плохая идея! – испуганно проговорил Влад, потирая ушибленный бок.
– Да ладно тебе, сейчас быстренько отсюда уедем. Поживем пока у моей матери, – сказала Алёна, закрывая дверь.
– Он хороший, я его не брошу! – сказала Наташа и вышла из комнаты.
– Ты куда, дочка, там эта тварь сидит! – крикнул Влад и вышел вслед за девочкой.
Нападать на них сейчас у меня не было настроения. Мужчина начал доказывать Наташе, что я – чудовище, жаждущее крови. Он был прав отчасти. Девочка же не верила ему и продолжала настаивать на том, что я – хороший друг. Влад очень боялся, поэтому постоянно оборачивался и вздрагивал при любом шорохе. Я хотел подшутить над этим трусом, но увидев расстроенное лицо Наташи, сдержался.
Алёна собирала сумки, испуганно озираясь по сторонам. Я решил с ней поговорить, взяв себя в руки. Моё естество жаждало мести. Но разум возобладал над эмоциями.
– Привет, Алёнка, – произнес я тихо.
– Кто здесь? – прошептала женщина испуганно.
– Это Миша, точнее то, что с ним стало, – спокойно ответил я.
– Пожалуйста, не трогай нас, прости меня! – умоляюще произнесла Алёна, озираясь.
– Скажи спасибо своей дочери, только благодаря ей я не стал вас трогать. Почти, – с усмешкой сказал я, приближаясь к женщине.
– Не трогай нас, – продолжала Алёна, не слушая меня.
– Да сдались вы мне. Трус и шлюха! – начал я выходить из себя.
– Не смей так говорить, жалкий призрак! Мы тебя кончили и ни капли не жалеем, – злобно сказала женщина, но опомнилась, понимая, что одно неверное движение или слово может привести к концу, – Прости нас, Миша, мы не хотели твоей смерти.
– Конечно, ты еще скажи, что не желала отдаваться этому чудику тогда, – огрызнулся я, поднимая с пола тяжелую книгу.
– Извини, меня, пожалуйста, я не понимала, что делаю. Я была пьяна.
– Ты сейчас ещё пытаешься выгородиться, обвинив своего теперешнего мужа, – сказал я, расхохотавшись.
– Не трогай нас, мы уедем, и ты никогда нас больше не увидишь! – жалобно пролепетала женщина.
– Я хотел лишь покоя и друзей в вашем лице. Но сейчас задела забытую рану. Вас тут никто не тронет, можете не уезжать, – сказал я, опуская на пол книгу.
– Спасибо. Я понимаю, как тебе тут одиноко, поэтому мы можем остаться, – произнесла Алёна, смотря в дверной проём.