– Что мне делать? Я поняла, что нельзя серьезно воспринимать поведение моих родителей, иначе можно сойти с ума от их деспотизма. Они говорят: «Делай что хочешь, ты свободна »,– а сами контролируют каждый мой шаг.
– Учитесь играть в жизни, – ответил Джи. – Если вы не будете привязываться к внешнему миру, то всегда сможете разыграть перед ним любую роль. Внешняя жизнь является лишь тончайшей плёнкой над нашим основным внутренним бытием. Поэтому никогда не привязывайтесь к своим действиям. Если вы научитесь действовать в вашей жизни как актер на сцене, вы перестанете привязываться к тому, что вас окружает. Если вы вспомните, что вы всего лишь актер на одно воплощение, вы сможете осознать тот факт, что ваша пьеса вскоре закончится, и не стоит прилепляться к ней всей душой. Ваша жизнь является затянувшейся пьесой, – повторил он. – Вы пришли сюда выполнить определенную работу над собой, и, когда пьеса вашей жизни закончится, вы вернетесь обратно, туда, откуда пришли.
– – Спасибо за вдохновляющий ответ, – сказала девушка.
– В одиночку трудно стремиться к Духу, – добавил я. – Для этого нужен Мастер, нужна Школа.
– Я хотела бы услышать о том, что является Школой, – сказала интересная брюнетка в длинном платье бирюзового цвета и вопросительно посмотрела на Джи.
– – Корабль Аргонавтов, стремящийся за золотым руном, может стать для вас своеобразной школой. Представьте себе, что мы плывем на судне аргонавтов, которое каждый час меняет галс, и каждый час надо меняться.
– И этот Корабль действительно существует? – удивленно спросил Гурий.
– Да. На него можно попасть, вернувшись на две тысячи лет назад, ко времени пришествия Христа. Мы имеем прямое отношение к Господу нашему Христу. Чтобы вам легче было это понять, попробуйте взять на себя роль одного из апостолов, и попытайтесь ощутить Голгофу Христа.
Джи вышел на минуту из комнаты. Воспользовавшись паузой, несколько приятелей Гурия покинули квартиру.
– Как-то стало легче дышать в комнате, – вернувшись, заметил Джи.– Видимо, кто-то впитал в себя свинцовые элементы нашей ситуации и, отяжелев, удалился, с душой, отяжелевшей от скепсиса.
Гурий разлил по стаканам остатки чачи и произнес:
– Я предлагаю выпить за облегчение нашей ситуации и ее освобождение от людей, погрязших в мирском болоте.