Я слушал его голос и мне казалось, что я растворяюсь в этом мраке. Мне хотелось закрыть уши руками, но оказалось, что у меня их нет. И никогда не было. Я был… нет, меня не было. Никогда не существовало. Мое состояние невозможно было описать, ведь у меня никогда его не было. Никакого Я, никого самоосознания, ничего из того, что можно было описать как нечто, что раньше было чем-то живым или просто существующим. Голос Глюка был везде, казалось, будто именно из этих звуков и состоит то, что некогда носило имя и звалось человеком. Он звучал, охватывая все, до чего мог дотянуться и казалось, будто все было сотворено из него. Я был лишь слабым отголоском этой вибрации, что пролетал над этим ничто, растворяясь в его мраке, теряясь где-то на окраине вечности, зная, что буду звучать там всегда, ибо во всем этом не было и никогда не будет конца.
– Я же говорил – ты не готов.
Пространство вернулось в норму так же быстро, как и исчезло до этого. Я сидел на полу, хватая воздух ртом и силясь понять, кто я такой и почему мое существование было ограничено какой-то нелепой, жалкой оболочкой. Неуклюже, словно тряпичная кукла, которую подвесили на веревках, я поднял свои руки к лицу и посмотрев на них, закричал от ужаса. Я выл и катался по полу, давясь слюнями, потому что не понимал во что меня заключили. Я изо всех сил сжимал веки, потому что мне было невыносимо больно смотреть на этот мир. Состояние ужаса и омерзения переполняли меня настолько, что я начал сдирать ногтями свою кожу, стремясь освободиться из этой клетки, во что бы то ни стало. Я разрывал нелепую, до ужаса жесткую и колючую ткань на этой оболочке, изгибался настолько, что трещали кости, рвал волосы на голове в безуспешной попытке обрести свободу. Все мое существование было заполнено обидой и страхом, потому как мне казалось, что я не заслужил подобного наказания. Я не должен быть таким, это несправедливо и жестоко, я должен как можно скорее покинуть эту проклятую тюрьму, я…
– Тише, тише, все хорошо. Давай, приходи в себя, – чья-то тяжелая ладонь легла мне на плечо и все резко закончилось.
Я лежал на полу, чувствуя, как болят исцарапанные и искусанные мной руки, вырванные волосы и вывернутые суставы. Я лежал на полу и плакал так, как никогда до этого. Все мое тело просто пылало болью, а сознание билось в агонии после случившегося. Я все ещё не понимал, что со мной, но осознание личности присутствовало в полной мере, отчего было ещё страшнее.