Громкий мяв вырвал меня из размышлений. Кот требовал привычную порцию утренней трапезы, изо всех сил торопя меня своими криками. Вздохнув, я торопливо наполнил миску комнатного хищника, не желая больше слушать эти кошачьи серенады с утра пораньше. Увидев перед собой полную миску, кот сменил гнев на милость и урча как трактор, занялся едой.
– Я даже кофе не успел себе сделать, – упрекнул я пушистого. – Надеюсь тебе стыдно.
Тот лишь фыркнул в ответ, давая понять, что он подумает над этим, когда его желудок будет полон, а сейчас его интересуют совсем другие вещи.
На кухне было как-то душно и пахло чем-то тяжелым и странным. Хотелось больше воздуха. Поморщившись, я было потянулся открыть форточку, но на полпути передумал, подумав, что неплохо было бы сначала заварить кофе, закурить, а потом уже и воздухом подышать можно. Заливая кипятком растворимый напиток (и изрядно переборщив с сахаром), я сделал первый утренний глоток и поморщился от непривычной сладости. Разбавив все это ещё одной порцией кипятка, я сделал ещё глоток, немного постоял, прислушиваясь к ощущениям и удовлетворенно кивнул. Пить можно, ладно уж. Достав сигарету и поднеся зажигалку к лицу, я уже было почти прикурил, как вдруг понял, что уже приличное время слышу тихое шипение со стороны чайника. Не отнимая зажигалки от лица, я поставил кружку с кофе на столешницу и взяв в руку чайник, с подозрением осмотрел его со всех сторон. Не найдя в нем ничего подозрительного, я пожал плечами и вернул его на место, одновременно щелкая зажигалкой и переводя взгляд на газовую трубу, что проходила по стене за столешницей, прямо позади этого самого чайника. Увидев маленькую трещинку рядом с вентилем на трубе, я мгновенно понял, что это был за странный звук и одновременно две мысли синхронно пронеслись в моей голове:
«Это конец».
«Надеюсь, кот успел доесть и ушел подальше из кухни».
А дальше… дальше я помню медленно растущий цветок из огня, который протянул ко мне свои огромные, страшные лепестки. Помню неистовый жар, оглушительный хлопок, звон разбитых стекол, запах вкусно приготовленного мяса и сокрушительный, выбивающий душу из тела удар, от которого, казалось, все мое тело рассыпалось на мельчайшие осколки, что пылью осели в воздухе, после чего ударная волна разнесла их по всей кухне. А затем надо мной наконец сомкнулась прохладная, спасительная тьма.