Это было несправедливо; совершенно несправедливо. Он должен был находиться сейчас за рулем своего грузовика, дружелюбно беседуя с пассажирами, сидящими рядом с ним, обычно богатыми торговцами, которые могли позволить себе роскошь заплатить в двадцать раз больше за поездку в кабине. Они обычно приносили с собой корзины, полные аппетитных лакомств, которые не раздумывая делились с водителем, доставлявшим их целыми и невредимыми к месту назначения.
Это было несправедливо; он не должен был быть здесь сейчас, а где-то далеко, потому что уже убил троих ренегатов.
Сколько еще ему нужно было убить, чтобы Хасан остался доволен?
До тех пор, пока не останется ни одного, а их было много.
И будет еще больше, потому что вирус фанатичного экстремизма распространялся как пандемия, как «черная чума», которая не исчезнет, пока последний человек на планете не примет ислам и не признает, что нет другого бога, кроме Аллаха.
Газель Мугтар признавал это; он всегда принимал это без малейших сомнений в душе. Но то, чего он не мог принять, – это то, что те, кто продали себя тирану, убивая и пытая за деньги, достойны считаться «истинными мусульманами».
Однако, независимо от того, принимал он это или нет, они продолжали свой путь, невозмутимые.
По траектории их движения они должны были пройти примерно в двухстах метрах слева от его укрытия, что было значительным расстоянием, учитывая, что они постоянно двигались. Тем не менее, он рассчитал, что попасть в цель будет возможно, если использовать оптический прицел.
Он признал, что боится, и оправдал себя, рассуждая, что лучше позволить им продолжить путь и сохранить свою жизнь для выполнения других миссий. Как сам Хасан говорил: «Не рискуй слишком сильно, потому что нам не нужны романтические герои, а нужны эффективные исполнители».
Они прошли мимо, и он с облегчением вздохнул; если бы они все повернулись к нему спиной, он позволил бы им идти дальше. Но холодное высокомерие того, кто замыкал отряд и в этот момент, казалось, смотрел прямо на него, заставило его изменить решение.
Он позволил им удалиться еще на двести метров, поднял оружие, в последний момент открыл крышку, закрывавшую оптический прицел, прицелился в грудь того, кто, как ему показалось, наблюдал за ним, и выстрелил.
Сразу же он снова спрятался, дал пройти нескольким минутам, прежде чем осмелился снова выглянуть из-за камней, и был удивлен, увидев, что группа исчезает вдали.