– Куда ты его девал? Давай, сбрасывай брелок!
Сложность манёвра состояла в том, что я, не переставая, наносил ему удары, и уже сам изрядно истомился трясти моего сокурсника, и уже начал поддавать коленкой в живот, чтобы всё смотрелось натурально.
Вова незаметно полез во внутренний карман пиджака, чтобы достать предмет, который, по-видимому, зацепился за подкладку и без посторонней помощи упорно не хотел выпадать наружу.
Когда же наконец брелок упал нам под ноги, прекратив экзекуцию, я поднял с пола обронённую вещь, удивлённо вопрошая:
– Медальон? Медальон! Этот медальон был на моём брате… Брат! Ты жив! Пойдём же обрадуем нашу матушку!
И столь же остервенело, как минутой ранее лупил его, я едва не удушил в объятьях Вову. Забылись и банда «Вонючих носков», и невоплощённое возмездие. Мы с Ибрагимовым тупо покинули авансцену. Тем временем наши сокурсники, находившиеся в образе провинциалок и провинциалов, занимались кто чем: Алан, держа в вытянутой руке микрофон, якобы записывал на диктофон песни из кинофильма; девушки изображали рыдания, утираясь носовыми платками. Последним сцену покинул Алан, лузгая семечки, кривляясь в телодвижениях и напевая: «Джимми! Джимми! Джимми! Хьажа, хьажа!»
Не помню, демонстрировалась ли сценка с монологом в исполнении Владилена Бокова, изображавшего рабочего-токаря, судимого за пьяный дебош и избиение милицейским жезлом какого-то прохожего (на репетициях его играл Рубен Саркисянц):
– Понимаете ли, уважаемые судьи! Стою я, значит, у рабочего станка. А с утра с супругой-то моей, Марьей Сергеевной, рассорились, значит. Вот и решил поддать малость, для бодрости… А потом дай, думаю, волшебную палку выточу. Славная получилась, гладкая. Я её ещё и отшлифовал хорошенько. Ну а потом и покрасить её решил. Точь-в-точь вышла как ментовская. И померещилось мне то ли сдуру, то ли спьяну, будто палка эта вовсе не простая, а волшебная. Вышел, значит, на улицу. Иду и думаю: «А люди-то, вон, хмурые! Дай-ка, счастливыми их сделаю – расколдую энтой вот самой волшебной палкой, избавлю от дурных чар! И начал я энтой чудо-палочкой по сторонам махать, колдовать что есть сил»…
Помню, как над этой сценкой во время репетиций я хохотал, давясь со смеху. Точно не уверен, но, кажись, этот стэм из соображений собственной безопасности так и не вошёл в итоговую программу конкурса.