Федор Прокофьевич, недолго думая, вышел на крыльцо в пижаме с изображением летающих чаек и закричал: «Молчать! Я тут главный!» Но пингвины только засмеялись и начали бросать в него снежками. Один снежок попал ему прямо в шляпу-чайник, и она зазвенела, как колокольчик.
С тех пор Федор Прокофьевич больше не трогал пингвинов. А они, в знак примирения, иногда приносили ему рыбу, но только в обмен на пуговицы. А ещё они научили его стоять на одной ноге и смеяться по утрам. Говорят, что с тех пор чиновник стал гораздо добрее, а его тень перестала убегать. А пингвины продолжали жить своей жизнью, ловить рыбу и иногда, в шутку, оставляли у его двери одну рыбку – «на налог».
Налог на усы, или Как Федор Прокофьевич встретил кота
После истории с пингвинами Федор Прокофьевич немного успокоился. Он даже начал коллекционировать пуговицы, которые пингвины приносили ему в качестве налога. Но однажды утром, когда он пил чай из своей шляпы-чайника (она теперь служила ему и как головной убор, и как посуда), он вдруг заметил, что по его забору важно прогуливается кот. Кот был не простой, а с усами. И не просто с усами, а с такими длинными, что они закручивались в спирали, как пружины от старых часов.
Федор Прокофьевич тут же выскочил на улицу в пижаме с изображением летающих чаек и закричал: «Стой! Ты кто такой? Почему у тебя такие усы? Ты налог заплатил?» Кот остановился, посмотрел на него одним глазом (второй был закрыт от скуки) и сказал: «Мяу.»
Чиновник был ошарашен. «Мяу? Это что за отчетность? Где документы? Где квитанции?» Кот зевнул, потянулся и ответил: «Мяу-мяу.» Федор Прокофьевич понял, что имеет дело с хитрым нарушителем, и тут же издал новый указ: «Все коты, кошки и котята, проживающие на территории города, обязаны платить налог на усы. Налог исчисляется в молоке, клубках ниток и мурлыканье. Уклоняющиеся будут лишены права спать на солнце и называться котами.»