– Точно! Теперь вот, по правде говоря, мой брат не может, я-то уже мёртв.
– Куто бросил взгляд на собственный труп в петле. – Мой брат научился
странствовать далеко за пределы этого дома, этого острова, возможно, даже известного географам мира, посредством своих снов. Он не
оставался пассивным созерцателем, пытался даже принимать участие в
жизни людей.
– Ты подстроил убийство вашего отца, – Гайгер направил тему разговора
в более конкретное русло, – я видел это… во сне.
– Отрицать не стану. – Куто потупил взгляд. – В какой-то момент
терпение моё вышло. Я твёрдо верил, нужно было что-то делать. Влияние
на людей уходило словно вода, сквозь мои пальцы, в то время как брат ни
во что не ставил наше положение. Я действовал решительно, не принимая
кровь на свои руки, хотя с точки зрения морали это едва ли благая заслуга.
– Твой брат ещё жив? Ты разве не убил и его? Куто нахмурился, подался
вперёд, высвобождая руки и складывая их на коленях.
– За кого ты меня принимаешь, маэстро!? Я не убийца! Я хотел, чтобы
воля людей была обращена ко мне, поскольку я видел, что им
действительно было нужно! Я думал наперёд, заботился об их
благополучии! Под патронажем моего брата, вечно странствующего в
своих фантазиях, опекаемый нами народ выродился бы или был
уничтожен иноземцами, появление которых было лишь вопросом
времени! Нужно было действовать!
– А что же случилось потом?
– Потом, – Куто вдруг повернул руки ладонями к себе, – потом я
осознал, что избранная мера оказалась чрезмерной, прости за каламбур.
Мой брат оказался не в силах принять того, что случилось. Смерть отца
была лишь одним из камней в обрушившейся на него лавине невзгод. Он
обвинил меня в узурпации воли народа, в отцеубийстве и в том, что я
изменился, позволил злу прорости внутри самого себя. Брат говорил, что
люди, готовые совершать убийства во имя своего бога, – совсем не те
люди, которых он возделывал. В конечном итоге мой брат заявил, что не
намерен оставаться в нашем доме со мной. Мне тогда не стоило
самонадеянно ухмыляться, я мог бы догадаться, что брат уже давно
лелеял план побега из нашего дома, ставшего ему заточением. Он принял
какое-то снадобье и погрузился в сон. Как он делал множество раз до
этого, позволил своему сознанию оставить наш дом, лес и даже остров, устремляясь настолько далеко – насколько возможно. Его сознание