– Слышь, тело, тебя папа с мамой здороваться не учили? – пробасили из глубины камеры.
– Земеля, ты не стой у двери, к столу пройди, представься.
Мда, не так себе это представлял, совсем не так. Опыта общения с такими типами не было никакого. Стоять у двери было глупо, и я сделал пару шагов к столу. С ошалелым видом, в руках держал пакет с мыльно-рыльным, под мышкой матрац с подушкой и одеялом. За столом сидели семеро мужиков разного возраста. И все внимание было приковано к моей персоне. На нарах, стоящих вдоль стен, народу было много. Воздух в камере был тяжелый: с примесью табака, немытых тел и какой-то химии. Лампочка под потолком освещала только пространство стола. Понимая, что надо что-то сказать, стал вспоминать, как правильно здороваться в тюрьме, но ровным счетом ничего на ум не приходило – все, что смог из себя выдавить, это: – Добрый вечер, господа. Моя фраза породила взрыв хохота, смеялись в камере все, кто-то, смеясь, указывал на меня пальцем. Отсмеявшись, один из мужиков за столом, коренастый, с мясистым лицом, вытирая выступившие слезы рукой, спросил:
– Зелень, кто тебя так здороваться учил?
И я, не найдя лучшего ответа, сказал:
– Мама с папой…
Вторая волна смеха прокатилась по камере. Человек с мясистым лицом улыбнулся и произнес:
– Первопроходец?
– Не понял, что?
Смех только подтверждал, что я не то говорю, но я никак не мог поймать правильное направление. Мой корабль упрямо шел на рифы под всеми парусами.
– Ты первый раз у нас? – терпеливо продолжил мясистый.
– Да.
– Ладно, Саша потом тебе объяснит, что тут и как, а пока скажи-ка, за что тебя к нам определили?
Скрывать мне было нечего, и, представившись, назвал статью, по которой был осужден. Я был честен, как пионер на линейке, и мне казалось, что это правильно.
– Барыга, значит?
Вопрос был задан совсем другим тоном.
Мой корабль правым боком напоролся на первые острые скалы:
– Не понял? – задал я вопрос.– В каком смысле?
В камере повисла тишина. И вот тут мой корвет налетел килем на риф и сел на мель. Все, суши весла. Свистать всех наверх! Полундра, в корпусе течь!
– Статья, по которой ты сюда попал, толкал наркоту, значит, барыга. Не по понятиям тебя к нам определили. Тяжко тебе тут будет, бедолага, – мужик говорил спокойным голосом в полной тишине. Народ в камере при этих словах подобрался и напряженно ждал развязки.