“Вроде его звали Евгений”, – подумала Алина.
Кивнув на тройку пьяниц в углу бара, проговорила:
– Женя, да вот те ребята, уходить не хотят.
– Н-нет, ч-что вы? – начал другой мужик с дурацкими усами. – Н-никаких проблем! – махнув рукой в сторону, как можно уверенней сказал он.
– Так на выход, бар закрывается, – грубо проговорил Евгений, подойдя к мужчинам, встав перед ними.
– Никакого отдыха, – откликнулся последний из них писклявым голосом, вставая с места.
Те что-то продолжали бурчать в такой-же манере, но продолжали собираться.
Убравшись в баре и проводив вышибал взглядом попрощавшись с ними, Алина пошла закрывать входную дверь и заметила тех пьяниц копошащихся рядом со зданием. Посмотрев на них с отвращением, она пошла к черному ходу и вышла через него. Закрывая дверь на ключ, она почувствовала поток развратных эмоций приближающийся сзади. Развернувшись, она встретилась взглядом с теми тремя пьяницами, один из них держал нож. Оглядевшись она поняла что зажата в переулке и сбежать получиться только напролом через них. С обеих сторон от нее находились стены зданий протянувшихся на двадцать метров вперед и только один фонарь от дома давал освещение на всех них.
– Ну-у-у, ш-шо? – вышел вперед парень с прической шапочкой, играя ножом в воздухе. – Т-ты ведь х-хорошая девочка?
– О-ох, не поверишь. Я очень плохая девочка и вам точно не понравиться тягаться с аристократкой, – стараясь сдержать продрагивания в голосе ответила Алина.
– Ты? – пискляво протянул другой, похоже выпивший меньше всех. – Давай не заливай нам. Аристократка бы не работала в таком месте.
– П-поворачивайся к нам п-попкой! – выплюнул усач, приближающийся к ней.
Алина начала закипать от наглости пьяниц и усилившийся поток эмоций от них слился в одну какофонию тянущейся небольшой струной к ней и усилившаяся аура от книги придала ей какое-то холодное спокойствие.
– Лучше убейте себя! Мир хоть очистится от таких мудаков! – выкрикнула в приказном тоне Алина, не поверив что сказала такое. И почувствовала как ее поглотила аура книги.
Взгляды троицы затупились и они резко встали по струнке ровно. Их глаза смотрели прямо на неё, но уже без нотки похоти или вообще чего-либо, в их эмоциях гуляла мертвая пустота. Следующее произошло словно в замедленной съемке. Как по приказу каждый совершил свое самоубийство.