– Чёрт с тобой. Пять минут. Быстро.
Тёплая вода струилась по её телу, смывая не только усталость, но и всю грязь, что въелась в кожу за эти дни. Холод, что сковывал её, растворялся, а боль от побоев ощущалась как нечто далёкое, почти чуждое. Диана закрыла глаза, позволяя себе хоть немного забыться, хотя бы на миг. Погрузиться в ощущение тепла и покоя, которые были ей так необходимы. Когда она вышла из душа, воздух в комнате показался ей более насыщенным, как будто всё, что она пережила, немного отступило. На столе перед Родриго лежал бургер и бутылка воды. Он сидел рядом, погружённый в экран телефона, не обращая на неё внимания. Она не стала прерывать его. Тишина между ними была почти ощутимой, как невидимая стена.
– Это мне? – спросила она хрипло.
– Нет, блядь, Санта-Клаусу. Конечно тебе. Ешь и вали.
Диана взяла бургер, разворачивая его дрожащими пальцами, словно каждый жест требовал усилий. Когда она наконец откусила, не сдержалась и застонала от наслаждения. Этот первый укус наполнил её тело какой-то невероятной силой. Она жадно пережевывала, не обращая внимания на то, как со стороны это может выглядеть. Родриго сидел неподалёку, наблюдая за ней с каменным выражением лица. Он молча хмыкнул, как будто её голод был чем-то забавным. В его взгляде не было сострадания – скорее, любопытство.
– Ты выглядишь, как выброшенное дерьмо, – заметил он. – Слушай, я серьёзно. Забирай свои шмотки и больше не приходи сюда.
Диана подняла на него взгляд, прожигая глазами. Он был серьёзен. В его голосе не было ни капли шутки.
– Я уже сделал для тебя слишком дохера, – резко отрезал он. – А ты только вляпываешься в дерьмо глубже. Я устал от тебя, Ди.
Диана сглотнула, но не сказала ни слова. Просто продолжила есть, понимая, что в этот раз спорить бесполезно. После еды она заберёт свои вещи. И пойдёт. Куда? Неважно. Главное – двигаться.
Диана сидела на скамейке в парке, укрывшись от пронизывающего холода, но ничто не могло прогнать ощущение, что всё это – лишь отголоски пустоты. Ветер казался ледяным кинжалом, впивающимся в кожу, и даже воздух был тяжёлым, как гробовая тишина. Она поджала колени к груди, пытаясь найти хоть какое-то утешение в этом жестоком мире. Последняя сигарета тлела между пальцев, дым едва поднимался, будто сама жизнь иссякала с каждым её выдохом. Всё вокруг казалось чужим, но она не могла уйти, не могла двигаться. Оставалось только ждать, как будто сама жизнь сжалась до этой самой минуты.