– Ну зачем же? – рассудительно возразил он. – А хороший коттедж на берегу моря тебе не подойдет?
– Коттедж? – насторожилась она и открыла глаза. – Вместе с твоими родителями?
– А чем тебя мои родители не устраивают? – нахмурился Эдгар.
– Да все меня устраивает, – неопределенно улыбнулась Лиля, – кроме того, что у меня завтра худсовет.
Она ловко выскользнула из его объятий и потянулась за расческой. Эдгар задержал ее руку, в нем закипало раздражение.
– Ну и что из этого?
– Тебя переводят, да? – неожиданно мягко спросила Лиля.
– Переводят – не переводят! Какая разница? – Эдгар отвернулся.
– Так, значит, все-таки переводят?
Лиля теперь смотрела ему прямо в лицо, чуть нахмурив тонкие брови. Женским чутьем она поняла, что попала в точку.
– Ну допустим, – неохотно согласился Эдгар, уходя от дальнейших расспросов. – Кстати, у меня мать тоже художник. Устроит тебя в приличную фирму.
– А меня и моя фирма вполне устраивает, – с независимым видом отрезала она. – Мне, например, нравится делать детям игрушки.
– Так никто и не против, глупышка, – Эдгар накрыл ее плечи тяжелой крепкой рукой. – Сперва наделаем детей, а потом – им игрушки.
– Ладно, хватит глупости болтать. – Лиля встала и начала торопливо одеваться.
– Ты куда? – недоуменно спросил он, и добродушная улыбка сбежала с его лица.
– Я же тебе говорила – худсовет у меня завтра. – Не оборачиваясь, она выбирала свою одежду из вороха на полу.
– Погоди, ты что, обиделась? – Он потянул у нее из рук кофточку.
Лиля резко оттолкнула его. Эдгар застыл, лицо его вспыхнуло гневом. Он схватил девушку за плечи и легко, как куклу, встряхнул.
– Ты что? Прикидываешься или… – в голосе слышалась затаенная угроза.
– Ну что «или»? – насмешливо переспросила Лиля. Плотно сомкнутые губы растянулись в знакомой улыбке, которая сейчас вдруг сделалась ненавистной Эдгару. Он чувствовал, что ее забавляет его ярость.
– Слушай, тебе не кажется, что пора кончать эти игры?
– Кажется, – беззаботно отозвалась девушка, – так что передавай привет своей маме. – Ей определенно нравилось дразнить Эдгара, испытывать его терпение.
– Спасибо, непременно передам, – холодно и зло протянул он, – только ты, наверно, не все поняла. Нравится тебе или нет, но завтра я улетаю в Ригу… Насовсем.
Он сам не ожидал, что из него вырвутся такие слова – тут же пожалел о сказанном. Но Лиля как будто даже не огорчилась. Ничего такого в ее потемневших глазах он не увидел.