Дальше Сэлфис’харлан уже не слушал. Весть о приезде сводного брата всегда вгоняла его в тоску и раздражение. Но сейчас главной тяжестью на душе наливалась мысль о предстоящем расставании с Сэхфиром. Даже его способностей могло не хватить на то, чтобы убедить Старейшин не отсылать младшего брата из манора Аварра.
***
Высокий молодой мужчина, одетый в броню, щедро окрашенной кровью, стиснув зубы, и стараясь проглотить стоящий в горле ком, тащил раненого, упирающегося и молящего о пощаде старика в общую кучу.
Глаза то и дело выцепляли то вывороченные кишки, то вскрытые глотки, то начинающие шевелиться конечности мертвецов. Тошнить было уже просто нечем…
Но смотреть в глаза условно живым и оставшимся в живых казалось ещё более невыносимо.
Людей, одетых в рясы, с вышитым на груди восходящим солнцем, волокли по пропитанной кровью, скользкой земле к монастырскому кладбищу. Которое уже начало восставать. Крики ужаса вскоре сменились визгами боли. Не в силах видеть, как изломленные, изуродованные, давно долженствующие лежать в могилах упыри впиваются в людскую плоть и разрывают на части, мужчина передал старика в когтистые руки вампиров, отвернулся и пошёл прочь за ограду. Гули, их ближайшие видовые сородичи, если можно так назвать ужасные творения некроманта, в этот момент подъедали уже погибших защитников светлого ордена. Которые вскоре к ним присоединятся… Те, чьи тела пострадали поменьше, у кого остались целые челюсти, не пробит топором мозг, и чьи конечности не мешают передвижению – восстанут упырями. Агрессивными, злобными, полуразумными и вечно голодными мёртвыми тварями, прочно привязанными на ментальный поводок к их создателю. Убить такую тварь можно. Хоть и сложно. Боли они не чувствуют вовсе. Страх им неведом. Усталости они не знают… Сила и скорость превышают человеческие скорее за счёт того, что они не могут перенапрячь и повредить мышцы, или же сбить дыхание, которого нет. Зато они идут напролом, и им неведома хитрость. И погибают от точного удара в сердце, либо после снесения головы.
С гулями сложнее и проще одновременно. Они медлительнее, и их, в отличие от упырей, не привлекает запах свежей плоти. Они предпочитают падаль. Правда, это хоть и спасает живых от прямых нападений, но они точно так же задирают тех, против кого некромант повёл их в бой. Чтобы умертвить их окончательно, придётся либо искромсать на мелкие кусочки, либо поджечь. Потому как даже обезглавленное тело отлично продолжает служить приказам некроманта, так и отрубленная конечность будет до последнего ползти, стремясь выполнить приказ. А во время бойни приказ один – убивать…