– И всё-таки, как ты это делаешь? – протянул Сэхфир, вспомнив свой первый вопрос. Он бы и сам не отказался от более “нормального” внешнего вида, чтобы на него перестали коситься как на диковиное животное…
– О, братец, если бы я знал… – Сэлфис встал и начал прохаживаться по идеально прибранной светлой комнате. Даже кровать была заправлена несмотря на недавние попытки уснуть и поздний час. – Подозреваю, что поначалу я использовал иллюзии и… ожидания смотревших на меня разумных. Вероятно, по этому лекалу соткал себе образ и стал входить в этакий… оборот, чуть изменяя его по мере взросления. Бывают же способные к обороту в зверей и птиц эльфы! И даже люди…
– Подозреваю, что выяснить причины подобного явления не удалось? – озадаченно поинтересовался Сэхфир. Ему самому категорически запрещали использовать магию иллюзий и прочие методы обмана разума. Особенно основанные на ментальном вмешательстве. Иначе бы он уже давно последовал примеру брата и “усреднил” хотя бы цвет кожи.
– Удалось выяснить лишь то, что когда на нашей планете появился пресловутый Князь Тьмы, некоторые формы оборотничества стали заразными и неконтролируемыми во время первого полнолуния… Ну и, что люди теперь могут потерять душу в обмен на бессмертие и острые клыки, – Сэлфис горестно усмехнулся. – Признаться, я тебе немного завидую. Меня клыками в любом из оборотов природа обделила.
– Нашёл ты, чему завидовать… – буркнул слегка сконфуженный Сэхфир, присевший на письменный стол, с аккуратными стопками книг и конспектов по краям.
Сэлфис медленно приподнял руки в безоружном жесте примирения и опустился на край кровати:
– Белой завистью, братец. Ты почти не знаешь усталости, можешь обходиться без пищи долгое время, тебе неведомы болезни и не страшны перепады температур, у тебя изрядно сниженный болевой порог… Это не говоря уже обо всех возможностях, которые от нас усердно скрывают, – виноватым тоном добавил он. Организм Сэлфиса, хоть и был изначально крепче и выносливей эльфийского, но всё-таки оказался гораздо более «живым» со всеми вытекающими последствиями.
– Кстати, об этом… – губы Сэхфир’халлана расползлись в предвкушающей клыкастой улыбке.
По мере того как Сэхфир восторженно пересказывал всё то, что удалось подслушать из ночного доклада, Сэлфис всё больше и больше возбуждался. Когда же пересказ брата дошёл до предельно активной регенерации вампиров, не выдержал. Вскочил с кровати и метнулся к шкафу. Достал из одного ящика покрытую глифами нефритовую монетку с квадратным отверстием посередине. Эта информация зацепила его интерес гораздо более определяющего наименования их с братом вида, как полукровки, и уж тем более вызвало бо́льший интерес, чем упоминание возможного кровного отца. Он почти не надеялся, что они когда-либо встретятся. А вот мысль о том, чтобы провести над братом небольшой эксперимент, зрела уже очень долгое время.