“Ложь! Какая же ложь! Излюбленный эльфийский приём… лгать, говоря лишь часть правды… Ненавижу это…” Дампир, внутренне пылая от обиды и ярости, легко спрыгнул с верхней ниши коридора вниз к садам, вспугнув отшатнувшуюся и вскрикнувшую от его внезапного появления эльфийку-цветочницу. Она зажала рукой рот, а другой прижала к себе садовые ножницы для подравнивания кустов.
– Да не трогаю я тебя! – раздражённо бросил Сэхфир’халлан девушке и обогнул её, врываясь мрачной птицей в цветущий лабиринт, озарённый полуденным светом.
Леди Руасил он обнаружил среди высокородных эльфиек возле одного из многоярусных фонтанов. Спасаясь от зноя, женщины и девушки сбились в стайку и щебетали, подобно весенним птицам, нежась в теньке и влажной взвеси от брызг. Некоторые из них плели венки. Руки иных были заняты вышивкой шёлка. Мать же держала на коленях открытую книгу и вслух зачитывала её строки внимательно слушающим её воспитанницам.
Приближение решительно настроенного сына она заметила, мазнув по нему взглядом, но сделала вид, что не обнаружила его присутствия. Он поклонился в приветствии, но Леди Руасил даже не подняла головы, продолжая читать книгу, как если бы он был невидимым. Стоя перед безразличием матери, он как никогда почувствовал себя изгоем. Он выждал пару минут. Но гнев и раздражение росли с каждой секундой.
Как же он ненавидел все эти правила, запреты и условные нормы, которые окружали его жизнь! Он ненавидел то, что ему приходилось жить в постоянном напряжении. Он ненавидел то, что его игнорировали, как если бы он был ничтожеством.
Как же ему опостылело всё это! Он хотел быть свободным, хоть на день, хоть на мгновение. Он хотел быть самим собой, без условностей и правил. Но вместо этого он был вынужден жить в этом мире, где каждый шаг был рассчитан и каждый жест был продуман.
Почему ему надлежало терпеть такое отношение, не получая ничего взамен? Какая разница, за что именно его накажут снова?
– Кто мой кровный отец? – надеясь, что голос не слишком сильно дрожит, громко спросил Сэхфир’халлан.
Леди Руасил запнулась на слове, но с невозмутимым видом дочитала абзац. С улыбкой передала книгу сидящей рядом эльфийке, показав место, где остановилась.
– Прошу меня извинить, мне нужно отлучиться ненадолго. Сын мой, проводишь меня? – она изящно встала рядом с Сэхфир’халланом, взяв его под руку. Тот стиснул зубы, избегая направленных на него взглядов. Хотелось испариться. Но он не двигался с места, пока мать не поправила оливковое, спадающее изящными складками приталенное лёгкое платье, поклонилась собеседницам, и не отправилась вглубь садового лабиринта.