– У тебя какая-то мания преследования, Коба! – встревоженно посмотрел на него Енукидзе.
– Ты можешь понять, что я в библиотеке за книгой Ленина забываю сам себя. В этот момент меня вполне могут убить, а я ничего не замечу! Так и представляю себе картину: сижу в библиотеке, мирно читаю Ленина, сзади подкрадывается Розенфельд со своим библиотекарским ножичком и чик по горлу!
– Розенфельд такого никогда не сделает. Она очень понимающая нежная дама, правда, уже не первой свежести, но фигурка сохранилась в великолепном состоянии!
– Ты по какому принципу своих баб набрал? Кто больше меня ненавидит?
– Я люблю девчонок, которые горят, как огонь! Женщина должна гореть (особенно в постели)!
Сталин задумчиво прошелся вокруг стола.
– Сам удивляюсь, как я до сих пор жив. И это мы еще полк ВЦИК, как следует, не проверили. Кстати, кто у тебя комендантом Кремля работает?
– Петерсон. Отличный профессионал.
– В Гражданскую войну знавал я Петерсона, который был у Троцкого начальником бронепоезда.
– Он самый. Прекрасный мужик.
– Приехали. Как он в Кремле оказался?
– Так его Троцкий и привел.
– Как Троцкий? Когда?!
– Еще в 1921 году.
– И он до сих пор работает?
– Конечно. А за что его увольнять? Великолепный работник!
– Ужас! – Сталин остановился перед другом и с сожалением посмотрел ему в глаза. – Почему я должен ходить по Кремлю и постоянно оглядываться? По-твоему, это нормально?
– Я тебя не узнаю. Такой горный орел был, а теперь всего боишься. Зиновьева и Каменева зачем-то посадил. Они же старые большевики, как мы с тобой. Чего ты к ним привязался?
– Привязался?!
– Ты бы их лучше отпустил, Коба! Помирись со старыми друзьями, и поехали все вместе на шашлык. Ты, я, Зиновьев, Каменев, девчонки-библиотекарши и бригада нежнейших уборщиц. Возьмем с собой гитару, бубны и барабан. Устроим танцы вокруг костра. Потом будем ходить паровозиком.
– Паровозиком?
– Я давно об этом мечтаю! И знаешь, что я придумал? Я твой вагончик поставлю сразу за Розенфельд, чтобы ты мог хорошенько пощупать ее.
– Зачем?
– Знаешь, есть девчонки, у которых попки рыхлые, как манная каша, а у Розенфельд попа твердая, как грецкий орех!
– Очень интересная информация! Как я без нее раньше жил? – усмехнулся Сталин.
– Ты не смейся. Я вообще считаю, что все твои проблемы от недостатка женского внимания. Как Надя умерла, так пошло и поехало!