– А разве нет? Кажется мне, что именно от него ты все эти годы пряталась, не высовывая лишний раз нос из деревни.
Её слова словно удар под дых.
– Почему вы так думаете? – в животе холодом оседает страх.
Неужели все настолько очевидно?
– Кого еще ты могла так испугаться? Ты не спасовала перед бульдозером, а перед ним оторопела…
– Это ничего не значит.
– Именно поэтому ты хочешь отправить меня с сыном подальше, чтобы он ничего не понял. Ведь это отец Кирилла? – подает сыну стакан молока.
– Баб Нин, – понимаю, что у меня совершенно нет сил препираться и тем более лгать. – Вы же понимаете, что я не просто так от него скрываюсь сама и прячу сына?
– Уверена, что у тебя есть веские причины лишать ребенка отца.
– Он не нужен ему, – тяжело выдыхаю я. – Как и его семье. У него жена красивая и статусная. Наверняка у них и дети есть, поэтому он, скорее, огорчится тому, что Кир вообще существует, а не тому, что я его скрыла.
– Жизнь твоя, Лидочка. И тебе решать, как ее проживать. Но, может быть, в данной ситуации новость об отцовстве сыграла бы тебе на руку? – ее светло-голубые глаза смотрят на меня внимательно. В них нет осуждения, лишь терпение и принятие любого моего решения.
– Я не хочу манипулировать им с помощью сына, чтобы сохранить свою землю. Она принадлежит мне по наследству. У меня есть документы, подтверждающие это. Поэтому, кто бы ему ни продал мой участок, это незаконно.
Начинаю напряженно думать, кто бы мне смог помочь в данной ситуации.
– Мне нужна консультация юриста, – понимаю я с сожалением.
Ведь для этого мне придется ехать в город за двести километров. И за то время, что я буду отсутствовать, мой дом успеют сровнять с землей.
– Но для этого нужны какие-то гарантии от инициатора всего этого безобразия, – тяжело выдыхаю.
– Сдалась ему наша деревня, – поднимается соседка с места, убирая грязную посуду.
– А помните, я вам говорила, что нет ничего хорошего в том, чтобы наши участки скупали. Хотя вы радовались, когда пообещали построить курорт. Говорили, что будут рабочие места для местных.
– Кто ж знал, что они не постесняются забирать землю силой.
– Пусть только попробуют! – иду в зал, где стоит бабушкин буфет.
Я отодвигаю створку и достаю папку, спрятанную за хрустальной посудой и чайными наборами, что так бережно хранила бабуля.