– Конечно, в этом ты всегда был хорош: в том, чтобы поступать по-своему.
– Потому что это моя жизнь, и мне решать, как ее проживать.
– И оттого можно не церемониться с чувствами других людей. Думаешь, твоя жена будет в восторге оттого, что у тебя ребенок на стороне? Или твоя мама вдруг расплачется от счастья? Давай просто остановим это все здесь и сейчас, хорошо? Ты сделаешь вид, что не возил нас на тест, покинешь нашу деревню и забудешь о нашем существовании.
– Исключено, Лида. Я ни за что не откажусь от своего ребенка.
– Да что же ты за упрямец такой!
– Мама, поехали! – слышу голос сына из машины и понимаю, что сейчас ничего не добьюсь от Измайлова.
Он всегда был таким: если он чего-то хотел, то получал любыми средствами.
– Едем, сынок! – кричу, не прерывая зрительного контакта с бывшим, на дне глаз которого будто разверзлась пропасть, желающая поглотить меня.
Больше не проронив ни слова, обхожу его и сажусь в салон просторного джипа. Слышу, как открывается водительская дверь и Мирон заводит мотор.
– Смотли, – сразу говорит мне сын и демонстрирует все, что умеет его новая игрушка.
– А еще в ней можно многое перевозить, – говорю сыну, указывая на еще одну очень важную функцию грузовика.
– Сто возить? – смотрит на меня Кирилл.
– Все что угодно! Кубики, животных, песок…
– Песок! Хосю песок! – радостно кричит он. – Давай возить песок!
– Дома, малыш. Если у нас еще есть дом, – в горле встает ком, стоит мне подумать о том, что в наше отсутствие люди Мирона могли закончить начатое.
– Есть у вас дом, – подает голос с водительского сидения Измайлов. – Никто его не трогал.
– Надеюсь, и не тронет.
– Боюсь, что это невозможно, Лида. Вся та зона практически полностью выкуплена под курорт. И только с твоим домом загвоздка, – говорит он глухо.
– Но я не хочу его продавать.
– Уже поздно. Теперь он принадлежит мне и от меня зависит, где вы будете жить дальше, – встречается со мной взглядом в зеркале заднего вида, в котором я читаю, что лучше мне не перечить ему… И от осознания, что вся моя жизнь в руках этого человека, меня бросает в холод.
Он снова собирается уничтожить меня. И на этот раз я вряд ли смогу выйти из этой битвы невредимой.