Боль сумела выдернуть меня из наваждения, сработала уловка…. Да вот только что это было? Сердце грозилось проломить дыру в груди, но дыхание постепенно выравнивалось, и я смогла, наконец, поднять голову. Вокруг меня столпились люди, однако же, держались поодаль. Оказывается, я сидела аккурат у огромного деревянного идола, который возвышался надо мной грозным стражем. Его очертания мягко освещали оранжевые лучи солнца, которое, видимо, всё же решило покинуть небесный чертог.
– Силён дух твой, девица, сгодишься для подношенья.
Тот самый старец, что встретил меня по прибытии. Я и не заметила, как он подошёл почти вплотную. Смысл его слов не сразу пробился сквозь стук в ушах, но как только я осознала услышанное…
– Ты что городишь, старый? – прохрипела я и сглотнула, смочив высохшее горло.
По толпе прошёл неодобрительный гомон.
– Стихни, непутёвая, ишь чё удумала, старейшине дерзить!
Я зло посмотрела на гаркнувшую это тётку.
– У меня и на твою долю дерзости хватит, мать.
– Вольна ты говорить усё, что удумается, да только уяснить тобе надобно, что деваться-то некуда, – прокаркал старик и подошёл ещё на шаг ближе. —Колдовской огонь в твоих жилах течэ, как у бабки твоей, тут не всяк таким прихвастнуть могёт! Отведала ества тутошние, насытилась миром нашим, оттого и в сети колдовские угодила. Да выбралась, сумела морок развеять, знач сильна ты, сгодишься на откуп. Станешь ты жоною Полозу заместо Варвары, и уйдёшь по первому холоду вслед за змеями.Тогда кончится чёрная пора для нашоголюду.
– И для нашого Роду, – тихо, но отчётливо проговорила моя новая знакомая, но взгляд мой не выдержала, отвела. Но видно не утерпела душенька, хлебом не корми дай только поехидничать! Луша фыркнула: – Да тебе радой должнобыть,как не Царь Змеиный, кто ище перестарок таков под бок свой уложит да подол задерёт?
Ах ты ж ведьма краснощёкая! Но в одном её слова эффект возымели: поднялась я на ноги, превозмогая слабость в коленках!Гордость в том помогла, или ещё что, да только разогнулась я и ответила:
–Прибить бы язык твой к мшистому пню дедовыми гвоздями, толстенными – с мой мизинец – и от времени ржавыми. – Я плюнула на землю, а как хотелось ей в глаз! Может быть, позже…. Я гордо голову задрала, едва сдерживаясь от возмущения из-за таких новостей, и сказала уже старику Колояру. – Коль скоро вы поняли, что в бабулю я уродилась, то и ждать того, что я покорно с волей вашей примирюсь, не зачем. Плевать я хотела на ваши дела с Полозом – я даже не знаю, кто он таков! И я должна замуж за змеюку выйти, чтобы кому –