– Ох и дура же ты, Маруська, набитая! – зло воскликнула я. Не могла поверить в то, что услышала! Ну как можно быть настолько недалёкой! – Я тоже старые верования признаю, но ты ересь мелешь!
– Не понимаешь ты, Ришка, ума мало да душа черства!
– Видно, так, потому как не пойму, отчего ты с бабкой этой связалась! Ты глянь на себя – первая красавица, да любой ради тебя на всякий подвиг пойти готов, только помани! Что ж ты ввязалась непонятно во что? Была у меня сегодня баб Фёкла, что ж меня прямо за цветок не попросила?
– Потому что не веруешь ты! – завизжала девушка, да таким взглядом безумным на меня посмотрела, будто вселилось в неё что-то. – Ей он нужен, мне – другое, вот спелись мы. А ты мне говоришь, что вперёд идти не хочешь?!
И кинулась на меня!
Я её за плечи удержала, да только неожиданно всё произошло, и, сдав чуть назад, не удержала я равновесия, и мы, стукнувшись о стволы деревьев, оступились и вместе покатились по обрыву справа от реки. Спуск был долгий и болезненный, расцепились мы далеко не сразу, и остановилась я, больно ударившись, видимо, о поваленный ствол.
И открыв глаза, я увидела, что лежим мы с Маруськой на какой-то поляне, щедро освещённой луной и почти лишённой деревьев. Я поднялась и, осмотревшись, поняла, что была чуть ближе к центру, среди невысокой, мягкой травы, знакомка же моя лежала кряхтя у самого склона, с которого мы свалились.
– Довольна теперь? Навоевалась? И вообще…
Договорить я не смогла. Луна над нами мигнула ярким светом, от поляны дальше, к деревьям, пошла ударная волна, едва не сбившая меня с ног, и тут, немного поодаль, я увидела то, во что и поверить-то не получалось…
Завороженная, пошла туда, наблюдая, как среди раскидистых листьев папоротника поднимается цветок. Чем ближе подходила, тем ярче был свет, так что пришлось даже ладонь раскрытую перед лицом поставить, но тут позади послышались торопливые шаги и крик:
– Отойди! Мой он!
Я почувствовала, как участился пульс, и единственное, что в тот момент понимала – нельзя, чтобы цветок Маруська забрала! И тем более, чтоб баб Фёкле его отдала! А потому, когда Маруська приблизилась, подставила ей подножку, а сама бросилась вперёд и, кувыркнувшись, сорвала мифический бутон!
– Что…что ты натворила!.. – взвыла Маруська и с криком снова кинулась на меня.