Как утащил свою кучу гном, я не знаю,– я не смотрел в штрек. Но свою кучу я кристаллов я поместил в рюкзак и большую сумку. С этим рюкзаком я всегда ходил в геологические маршруты, путешествовал и ходил за камнями. Его мне выдали на работе, когда я устроился в одну экспедицию геологом, Он был очень вместительным, туда могла поместиться маленькая ростом девушка. Но девушек я в нем не таскал – только камни и пробы. Сейчас он был набит драгоценными кристаллами под завязку, но я за него не боялся – он был очень крепким.
Когда я поднял рюкзак до пояса, понял, что смогу его взвалить на плечи, а это было самое главное. Чтобы мне хватило сил дотащить его до дома, я пообедал: съел банку тушенки, и запил ее сладким чаем. Сил у меня сразу прибавилось. Я взвалил драгоценную ношу на плечи, взял в руки сумку и пошел на станцию. Поездка за минералами удалась на славу, благодаря знакомству с гномом. Побольше бы таких знакомых, трудолюбивых и честных.
Зарядка в армии была обязательна. За два года я так привык к утренней пробежке, что, приехав домой, вставал в шесть часов, как в армии, одевал кеды и полчаса бегал по лесу. Иногда я брал на утреннюю пробежку своего младшего брата и он бегал со мною. Но это, конечно, было не то. В армии наш взвод из тридцати человек, бежал, громыхая сапогами сначала по улицам нашего городка, потом по плацу и заканчивал пробежку около дворянского пруда. Сержант командовал «стой, вольно, разойдись», и все расходились, чтобы отлить.
Это все происходило в учебке. Нас, ребят из Вологды, Ленинграда, Сибири, Урала и Украины собрали по всей стране и приучали к армейской жизни два месяца. Все было, как в школе, только жестче, без всяких там наук и экзаменов. Все мы понимали, куда попали и наказание было одно – штрафбат, гауптвахта или наряд вне очереди. Но из нашего учебного взвода никто даже не получил наряд вне очереди. Самое страшное было неисполнение приказа. За это наказывали сразу и после наказания, которое было суровым, никто даже не думал, чтобы ослушаться приказа. Это мне нравилось, да и всем, наверное тоже.
После армии и горного института я был начальником отряда и за все годы, которые я провел в геологии никто из моих подчиненных рабочих и инженеров меня не ослушался. Там, в тайге, степи или горах меня слушались и выполняли мои требования, как в армии. Я устанавливал правила, а те, кто с ними был не согласен, проваливал на все четыре стороны. Но куда пойдешь в глухой тайге или в горах, или в бескрайней степи? Поэтому в отряде была дисциплина и никто не пытался ее нарушить. Но я не лез в личные дела рабочих и меня все, от водителя до поварихи уважали и слушались.