С довольным видом глядя на отлично сделанную работу, маг чувствовал себя почти счастливым. Будучи далеко не самым сильным магом, он давно уже научился брать мастерством, тщательно прорабатывая и изучая каждое заклинание. Именно благодаря мастерству и филигранности работы, ему удалось достичь карьерного роста. И то, что он нарушил целую кучу всяческих указов и эдиктов, Ленара не волновало. Это был его личный, давно уже зревший бунт против сложившейся системы.
* * *
Проснулся Лёха с таким чувством, словно восставал из мёртвых. Голова чугунная, во рту стая котов отметилась, а вся требуха вибрирует, словно он десяток пружин проглотил. Про конечности даже упоминать не стоит. Как любили шутить в детском доме, пойдёшь пописать и два раза кончишь. С трудом оторвав голову от какой-то твёрдой поверхности, парень обвёл комнату мутным взглядом и, икнув, хрипло прокаркал:
– Где я, на хрен, оказался?
Должно быть, услышав эти слова, из соседней комнаты вышел пожилой мужчина в длиннополой хламиде и, с грустной улыбкой посмотрев на парня, спросил:
– Как себя чувствуете, молодой человек.
– Лучше б я умер, – прохрипел Лёха, делая очередную слабую попытку подняться.
– Ну, не всё так плохо, – рассмеялся старик, протягивая ему чашку с чем-то аппетитно пахнущим.
– Что это? – спросил Лёха, принюхиваясь к содержимому чашки.
– Куриный бульон. Пейте. Вам станет легче, – настойчиво велел старик.
– Лучше бы огуречного рассолу, – вздохнул Лёха, прикладываясь к чашке.
– Всему своё время, – усмехнулся старик. – Будет и рассол, и немного вина.
– Не, вина не надо. Это уже алкоголизм получится, а не лечение, – возразил парень, осторожно помотав гудящей от боли головой.
– Юноша, научитесь слушать старших, – наставительно ответил старик. – Было время, когда и я был молод и не избегал излишеств. Так что не возражайте и делайте то, что вам говорят.
– Умру – буду вам по ночам являться, чтобы совесть замучила, – не сумел промолчать Лёха, допивая бульон.
В ответ старик от души расхохотался. Забрав у парня пустую чашку, он жестом позвал его за собой и, утирая набежавшие от смеха слёзы, скрылся за дверью.
– Хоть бы руку дал, – пробурчал Лёха, пытаясь осторожно встать на ноги.
Убедившись, что ноги его хоть слабо, но держат, парень медленно поковылял вслед за стариком. Войдя в кабинет, он огляделся и, недолго думая, плюхнулся на крышку сундука в углу. Откинувшись на стену, Лёха перевёл дух и, задумчиво посмотрев на старика, спросил: