Бежать пришлось долго. Нет, не от страха, а от нестерпимой вони. Эльза не могла даже представить, что свой бздёх может так ужасно вонять. На Семёновской набережной Эльза поняла, что заблудилась окончательно и бесповоротно. В этих краях она была всего раз в жизни, и то проездом, когда Жорж отвозил её домой на такси. В тот день она была ещё и пьяна и плохо ориентировалась в пространстве и времени, вот и не помнила теперь, куда надо идти, чтобы попасть домой. Нет худа без добра. Пока Эльза ломала себе голову над столь сложной проблемой, зажглись фонари, и на другом берегу Яузы, а она увидела шикарного мужчину. Плыть через реку было боязно. Яуза не так уж глубока и широка, как Амур-батюшка, в глубину метра полтора, а в ширину не более десяти, короче говно вопрос, но холодная сука и ядовитая. Надо бы мост найти, над Яузой мостов-то до хуя. Пока Эльза глазами искала мост, шикарный мужчина сам пришёл к ней и сказал: «Добрый вечер, дитя моё! Не изволишь ли ты прокатиться на лошади. У меня тут за углом пара гнедых, запряжённых зарёю». Эльза уже запомнила, что первого апреля все мужики несут хуйню, а потому ответила шикарному мужчине, что его лошадей уже татары съели на Йом Кипур. Шикарный мужчина заверил Эльзу, что он не шутит, несмотря на День Дурака, и в подтверждение его слов раздалось стереофоническое ржание.
Кони понравились Эльзе, несмотря на то, что они были привередливые как у Высоцкого. Один конь потряхивал гривой, а другой бил стальным копытом по мостовой, выбивая зелёные искры. Шикарный мужчина изъявил жгучее желание помочь Эльзе во всех сферах её жизни и сказал, что его зовут Егором. Это – на сто процентов закономерность, ибо Егор и Жорж суть те же яйца, но в профиль. Эльза решила приколоться по поводу первого апреля и сказала, что её зовут Орнелла, но про Мути добавлять не стала. Егор не поверил, что Орнелла есть настоящее имя, однако сделал вид, что поверил. Все проститутки представляются экзотическими именами, а их клиенты делают вид, что им верят. Эльза сказала, что ей хотелось бы прокатиться до Отрадного, в котором никаких отрад отродясь не было. Однако, если Егору в падлу в такую даль пиздюхать, то можно и до ближайшего метро или до остановки пятидесятого трамвая. Егор, согласившись на Отрадное, помог Эльзе забраться на лошадь, после чего взобрался на свою, и они поехали по набережной. Начал накрапывать дождь, а Егор поинтересовался у Эльзы, хорошо ли она сосёт под дождём. Сосать под дождём Эльзе почему-то совсем не хотелось, и она решила сбежать от Егора. Вот ведь какая женская неблагодарность.