– И еще: у тебя много… такого оружия?
– Мало, – покачал я головой. – И им нужно уметь работать. Кроме того, видишь ли, к нему нужны специальные такие… стрелы, ну или вроде стрел. И их у меня недостаточно. Зато я могу создать кое-какое оружие, которое можно будет делать массово. Тоже из моей страны, но там все будет проще. Мне нужны будут только дерево и металл. И мастера по дереву и металлу, которые смогут сделать то, что я им скажу.
– Найдем. Мастера у нас лучшие в мире.
– И еще: у вас есть земляное масло?
– Ты хочешь сказать, такое… черное, которое горит? Можно достать у купцов.
«Вот и хорошо, – подумал я. – Еще одна моя задумка, вполне возможно, прокатит. Или даже две».
– И я еще подумаю, что именно можно будет придумать такого, чего римляне не ожидают.
– Мы за все будем благодарны, Кола. А теперь… поехали домой.
«Домой… Значит, их дом теперь мой дом, – подумал я. – Неплохо…»
На сей раз мне предложили разделить с Магоном повозку. Коней забрали с собой его сыновья. И как только они отъехали, Магон еще раз подозвал переводчика – его, как я уже знал, звали Адхербал – и попросил его перевести.
– Я к тебе отнесся не очень хорошо, хоть ты и спас мою дочь. Ведь ты… ты ей очень понравился, а я не хотел, чтобы ее мужем стал какой-то варвар.
– Понимаю, – кивнул я и подумал: «Что-что, а жениться мне рановато».
– А теперь я даже не знаю… В любом случае ты теперь желанный гость под моей крышей. Ну что, поехали?
И если по дороге вниз я с непривычки отбил себе филейную часть, то назад я вернулся в относительном комфорте.
9. Никола из рода Бодунов. Простите, Бодонов
По прибытии Магон взял с собой Ханно, и они куда-то ушли. Меня же ожидал обильный и весьма вкусный обед. Перед его началом оба сына Магона подошли ко мне и, как мне показалось, попросили у меня прощения: я не совсем понял, что именно они сказали, но по выражению лиц и тону голосов подумал, что не так чтоб неправ и что мне нужно срочно учить пунический.
Кстати, как мне рассказал Ханно, жители Карт-Хадашта именовали себя «ханааним» – жителями Ханаана. «Ханаан» же было библейским названием Святой Земли, и, как я теперь понял, это наименование распространялось и на Финикию. А язык был ханаани – ханаанским. Но про себя я и далее продолжал называть его пуническим.
После обеда я решил немного поспать, слишком уж напряженным оказался день. Но где-то через час мой сон нарушил Ханно.