Увы, я нарушил свое слово в Америке: там, хоть легально я мог пить лишь с двадцати одного года, кто-то из друзей регулярно доставал алкоголь и приносил его на вечеринки. Наши родители думали, наверное, что в гостях мы занимаемся спортом и играем в разнообразные игры. Мы действительно это делали, но после ужина время от времени кто-то открывал бутылку дешевого кошерного приторно-сладкого вина типа «Манишевиц» или «Могендовид 20/20» (евреев среди моих друзей было немного, просто эти вина были самыми дешевыми), а то и водки «Попов» (гадость, кстати, страшная), и мы все опустошали. Однажды мама почувствовала запах спирта, и меня наказали месячным запретом ходить по гостям или принимать таковых в доме, а вскоре после этого мы уехали обратно в Россию.
Зато теперь я нарисовал все составные части и отдал чертежи Боазу. Забегая вперед, скажу, что сначала возник вопрос, как именно сделать длинную узкую медную трубочку, да еще и закрученную в спираль, но общими усилиями змеевик был создан, а потом мы получили первый спирт. Для питья он подходил мало, слишком велико было содержание сивушных масел, а для обработки ран – самое оно. Тогда же я продемонстрировал врачу эффект дезинфекции алкоголем.
После этого мое очередное «изобретение» также было зарегистрировано, и вновь полился ручеек серебра от врачей, которые пользовали гражданских лиц; от отчислений от алкоголя, поставляемого военным врачам, я, естественно, отказался «до конца войны». Позже мы начали фильтровать содержимое через древесный уголь и вновь его перегонять и получили питьевой алкоголь…
Но все это было лишь потом. А сейчас я, опираясь на палочку, с трудом спустился на первый этаж и пришел к Ханно.
Тот, посмотрев на меня, сказал:
– Сын мой, а тебе не рано вставать с постели?
– Отец, если бы мы жили в мирное время, тогда да, я бы еще полежал. А сейчас я не хочу терять времени на болезнь. Римляне же не будут ждать…
А про себя добавил: «Нужно рвать ту самую андерсоновскую резинку дальше, чтобы не случилось то, что я видел в том страшном сне».
Ханно посмотрел на меня и сказал:
– Сын мой, я обещал познакомить тебя с человеком, который сможет помочь нам в этом деле. Завтра я приглашу сразу двух таких людей. Надеюсь, вы найдете общий язык.
На следующий день у Ханно в столовой сидели сам хозяин, Магон и двое незнакомых мне мужчин средних лет. Прислуживал один лишь Кайо. У меня сложилось впечатление, что мой приемный отец не хотел, чтобы кто-либо лишний узнал о содержании нашей беседы.