Видимо, это было написано на моём лице большими буквами, потому что тот самый призрак как рухнет сверху Хьюго на голову, и видимо, это было как-то нехорошо, потому что Хьюго затряс головой и заругался.
– А ну слезь, дохлятина!
– Я тебе предок, а не дохлятина!
– Дохлый предок!
– А ты придержи свой дурной язык, понял? Нечего говорить о том, о чём ничего не знаешь, сколько тебе повторять?
Эдрик снова взмыл наверх, видимо, немного там отдышался (или что ещё призраки делают, не знаю, человек бы отдышался), опустился поближе ко мне и заявил:
– Миледи Серафима, не слушайте его! Он не может говорить о том, чего не знает точно! А он не знает!
– А кто знает? – тут же среагировала я.
Потому что желательно выяснить бы. У меня, кажется, карма такая – попадать на тех, кто решает проблемы в семье посредством убийства.
– Никто, госпожа Серафима, – вздохнул Эдрик. – Не осталось свидетелей. Давайте, я расскажу вам, что знаю, а он-то ничего не расскажет, он себя не помнит. Его словам не стоит верить.
– Погодите, господин Эдрик, – покачала головой я и повернулась к Хьюго. – Скажи, только честно: ты помнишь или нет? Или твой покойный прапрадедушка тебя тут выгораживает сейчас?
Вроде, Хьюго ведёт себя как парень честный, хоть местами и странноватый. Вот пусть и скажет, как есть.
Он тоже повернулся ко мне и взглянул как-то сумрачно. А я загляделась на пушистые, хоть и светлые, ресницы, и красивый породистый нос. И бриться он не забывает, хоть спит на куче сена, и ходит в несвежей рубахе.
– А я, госпожа Серафима, и впрямь не помню, – сказал он, не сводя с меня глаз. – В моменты безумия разум оставляет меня. Я не вижу, кто передо мной – враг или друг. Я совершенно точно убил пятерых ни в чём не повинных солдат из своего отряда, и одного офицера, сначала никто ничего не понял – что это со мной творится, а потом они пытались обуздать меня. Хотя бы связать и запереть, но невозможно связать и запереть обезумевшего тёмного мага. Тогда меня ударили лавкой по голове, это лишило сознания и не дало продолжать безумствовать. Я пришёл в себя через два дня, снял с себя обязанности командующего и отправился к отцу, чтобы известить его о произошедших событиях, получить причитающееся мне наказание и отправиться затем в Туманный лес, чтобы до конца отмеренных мне дней истреблять там врагов рода человеческого. Но увы, меня снова настиг приступ безумия, и я не помню, что натворил во время разговора с отцом. Пришёл в себя я через четыре дня, здесь, Эдрик сообщил, что меня обвиняют в убийстве, а на месте отца сидит его младший брат, виконт Моркар. Это неправильно, следующим графом должен был стать мой брат Стефан, он находится в столице, в свите короля, и не спешит возвращаться.