А теперь каким образом этого самодовольного урода от двери туалетной оттереть? – призадумалась Ксения, но тут, на ее счастье, открылась другая дверь, из которой вышла миловидная женщина. Извинившись, Ксения протиснулась мимо нее в кабинку. Сделав свои нехитрые дела, она хотела уже выйти наружу, но поняла, что и женщина, и мужчина не вернулись на свои места, а стоят у дверей и разговаривают. Причем, хоть говорили они негромко, но разговор был, судя по всему, довольно бурным. Секунду поколебавшись, Ксения припала ухом к двери. Всех слов она разобрать не могла, но кажется, мужчина делал даме комплименты и загораживал путь, а она пыталась пройти и просила его убрать руки. «А ты похорошела, расцвела прямо, – расслышала Ксения. «Скажете тоже! Да ладно Вам, ей Богу!
У двери, как ей послышалось, началась какая-то возня, и Ксения нарочито громко начала отодвигать дверную задвижку.
Когда она высунула нос из туалетной двери, мужчина неторопливой и на ее взгляд, противной вертлявой походкой удалялся по проходу. Женщина одернула блузку и тоже двинулась вперед. Ксения успела услышать, как она пробормотала что-то, кажется, недоброжелательное.
«Понимаю тебя, милочка, – мысленно проявила гендерную солидарность Ксения.
Женщина села на свое место в хвосте самолета, а мужчина расположился в кресле за два ряда до Ксениного. Он не успел (или не специально не захотел!) убрать ногу, так что Ксения запнулась и еле удержалась, чтоб не упасть. Остроумный господин демонстративно прикрыл глаза – сплю, мол, какой спрос, а с извиняющимся видом на нее посмотрел парень в кресле рядом с совуном. На раскрытом столике перед ним стоял компьютер. Любопытная Ксения взглянула на экран – там была таблица с какой-то цифирью. Да, не все спят или болтаются по самолету, как дерьмо в проруби, некоторые и трудятся в ночную смену!
Но тут Ксения чуть не упала во второй раз и на этот раз не от подножки – самолет резко качнуло и затрясло. Спустя минуту включился свет и раздался мужской голос. Ксения, как обычно, поняла только начальное «Dear passengers, this is the captain speaking»1. Впрочем, если бы капитан говорил свою речь по-русски, она тоже вряд ли что-то разобрала. Летчики, которым было вменено в обязанность успокаивающе пару раз за рейс поболтать с пассажирами, всегда делали это на редкость невнятно, будто одновременно дожевывали принесенный бортпроводницей обед.