–– Никакого Турку уже у нас тут нет, это какой-нибудь Воронеж или Калининград
–– Господи, ты карту России хоть раз видела? Где Воронеж и где Калининград? Куда они летели-то? – зудел внутренний голос.
–– Да потом решу, какая разница. А бортпроводница может на него так странно смотреть и в самолете. Упс, а там же еще «профессор» появился с проблемами и деньгами. Где он в самолете сидел, не помню. Допустим, на соседнем ряду с Совуном.
–– И ночью во весь голос спорил с ним! Голосили на весь самолет про проблемы! – продолжал изгаляться над полетами творческой фантазии трезвомыслящий внутренний голос.
–– Ну ладно, твоя взяла, – отмахнулась Ксения, – профессора оставим пока, пусть наш Глеб сосредоточится на трех имеющихся.
Что там дальше у нас будет? Ну пусть майор продолжит свое расследование «на земле».
Вот приходит он к первой подозреваемой. Она процветающий адвокат, например. Или замдиректора по связям с общественностью в крупной фиреме. Ну словом, вся в шоколаде, хотя одинока. О нет, пусть она пиарщица на фармацевтическом комбинате и потому все знает о препаратах, которые по капле – лекарство, а если не капля, а десять, то верная смерть. Приходит он, значит, к ней, назовем ее Галиною, трясет удостоверением, а она такая – ничего, мол, знать не знаю, в самолете этом летела, а гражданина, фото которого Вы мне предъявляете, впервые вижу. Глебу Ивановичу приходится ретироваться, но уходя, он задерживается у неплотно притворенной двери и слышит, как Галина по телефону взволнованно сообщает кому-то, что к ней мент приходил и что надо встретиться в кафе «Каравелла». Поджидая, пока Галина принарядится для похода в «Каравеллу», майор в штатском садится на лавочку и угощает сигареткой сморщенную старушку со следами бурно, хотя и давно протекшей молодости на лице. Когда немного приукрасившая себя Галина выходит из подъезда, бабка начинает, указывая ей в спину артритным пальцем рассказывать, что вот раньше, Галька курвой была и на дому работала, а теперь, гляди какой фифой стала. Майор разрывается между стремлением ехать за Галиной в «Каравеллу» и желанием послушать довольно информативный и полезный для дальнейшего развития сюжета рассказ бабули. Поняв, что «Каравелла» никуда не уплывет, он вытаскивает из портмоне фото убиенного Совуна и показывает его бойкой бабке с лавки. Та, вытащив очки с одной дужкой, долго вертит фото перед глазами и, возвращая его уже приунывшему Глебу, сообщает, что усопший ей известен, он раньше к Гальке и сам таскался, и других клиентов к ней подгонял, только тогда был моложе, без пуза и живой. Майор понимает, что он получил от случайной бабки замечательный мотив и что теперь у Галины все срослось: у нее была возможность, способность (полутьма в самолете, плюс фармацевтическая фабрика в анамнезе) и мотив. В общем-то и в «Каравеллу» ехать незачем. Остается, правда, неувязочка – почему Галина, сменив занятие проституцией на фармопиар, продолжает жить в том же доме, где ее всякая бабка знает, – но это можно попозже обдумать.