– Уже поздно, – отвечает Ветров таким же хриплым голосом, просовывая свою руку между нашими телами и приподняв край штанов, ныряет в них.
– Нет, – пищу я.
И тут на всю квартиру раздаётся трель дверного звонка.
Мы оба замираем.
– Это кто? – в голосе Ветрова слышна злость.
– Понятия не… – Но договорить не успеваю, так как слышу, что дверь начинают открывать ключом. – Господи, только не это!
Начинаю дёргаться под Ветровым в панике.
– А ну, успокоилась! – рявкает Ветров и стискивает меня в объятиях на кровати. – Кто это?
– Отпусти, идиот! Это родители приехали. Сегодня Рождество, – шиплю я на него, замечая и в его глазах осознание оплошности.
– Чьи родители? – спрашивает, но всё же отпускает.
Я, быстро выскользнув из кровати, начинаю метаться по комнате.
– Мои, Ветров. – Смотрю на него и вижу, что он даже не собирается вставать, всё так же лежит в расслабленной позе, подперев голову рукой. – Поднимайся! И быстро… Господи, куда его прятать? – рычу я в потолок.
– Любонька, ты дома, дочка? – слышу мамин голос из коридора.
– Ты меня прятать собралась? – удивлённо вскидывает бровь этот придурок.
– Семён, я тебя умоляю, исчезни так, чтобы они тебя не видели, – начинаю молить его я.
– Поздно, Любаш, – говорит Ветров, а я слышу за спиной писк мамы.
– Ой. Ты не одна…
Опускаю голову и закрываю лицо руками от стыда и всей патовости ситуации.
– Здравствуйте, – отвечает Ветров. И слышу, что достаточно бодро, но поднять голову нет сил.
Сколько бы лет ни было женщине, но знакомство левого мужика с её родителями – это всегда полная задница.
Мой папа – человек бывалый. Многое за свою жизнь повидал. Но самое главное – он широкой души человек. Ветеран труда. Любящий муж. Замечательный папа и невероятный дедушка.
И сейчас этот седовласый высокий мужчина сидит за одним столом с Ветровым и не сводит с него испытывающего взгляда. А я чувствую себя, как тогда, когда знакомила его с Сашей.
На кухне стоит полная тишина. Я рот не могу открыть, потому что мне стыдно. А мама не мешает папе представлять в воображении все казни мира, что он совершает с Ветровым.
– Глеб в курсе? – вопрос отца заставляет меня подпрыгнуть на месте от испуга, а нож в руке, которым я режу хлеб, чуть по пальцам не проехал.
– Аккуратнее, дорогая. – Я слышу голос Ветрова, и так мне хочется, чтобы он провалился сквозь землю.