Нацепив очки-авиаторы, она, закинув поудобнее сумку на плечо, двинула вместе со своей сворой лютых головорезов, а ныне друзей Рийго, в сторону людского потока, пестрящего светодиодными нитями и пестрым дизайном одежды, прореженного разных цветов человекообразными дронами вспомогательных бытовых назначений.
Рийго, вздохнув, окинул насаждение модернистских преломлённых ровными углами форм небоскребов, плотью стекла и пластика сокрывшие железные кости, затмившие синеву небес. Меж блещущих лоском облицовки высоток роились транспортными потоками БПЛА и обрисовывались трехмерными фантомами рекламные голограммы. Позади всего этого технологического лишённого души безумия, перекрыв даже высотки, высилась нерушимая стена Калевалы. Прореженный на равных отрезках циклопическими оборонными башнями вал, словно чешуёй отливающий блеском металла на стыках внешней оболочки, скрывшей пластами оцинкованной стали и хитрой вязью кабелей и труб каменное нутро, пестривший по вершинам пусковыми установками и антеннами Р.С.З.О. Один из трёх, что окольцовывали нерушимой преградой город-государство, последнюю юдоль дщерей и сынов Карелии.
Отчего-то скребанув по душе реквиемом, он припомнил зеленое живое царство, оставленное позади, даже обернулся на эскалаторы метро, чьими подсобками и старыми туннелями они выбирались в заброшенные коммуникации военных лет. Клюя себя за нерешительность, посетовал о не высказанном предложении группе как-нибудь выбраться наружу не безумной затеей, а просто так посидеть на бережке речки, разложившись палатками, да потравить байки уже во мраке ночи, разгоняемой отсветами костра и безбрежным океаном звезд. Звёзды, их манящий неизведанным, холодный свет, ныне к великой скорби юноши, практически оставил Калевалу, после заката Пяйвятар (Солнца) пульсирующую фееричным огнём неона, туманом голограмм и отблесков, ползущим меж бессчётных огней жилых блоков.
«Виви бы точно понравилось! Как поправиться, всенепременно надо устроить!» – поймал себя на мысли Рийго, возвращаясь к действительности, теряясь в толпе, невольно становясь частью этой суетливой безразличной кляксы, практически повсеместно сокрывшей зерцала души – очи голографической периферией продвинутых очков виртуальной реальности, сменивших твердотельные гарнитуры встроенных экранов.