Не проходило, правда, и пяти-десяти лет, как взращённый на сердобольности и патологическом альтруизме, объявлялся новенький «Джон Конор»! Кристально честного взора политик, грозно вещавший на всю окоёму, дескать, одумайтесь, к чему идем! Надо вернуть контроль разуму человеческому! Но народ мегаполиса-государства Калевала с надеждой, зрящий в будущее ,не забывая оглядываться в прошлое, воли таким не давал! Быстро осаживали службы внутренних расследований и откапывали такое, что у того рот сразу же на пуговку застёгивался! Нет, бедность, особливо в подсекторах на задворках второго и третьего кольца Калевалы, оставалась, равно различию в социальных слоях! Это был низводимый порок человечества, неподвластный даже искусственному интеллекту со всеми её вычислительными мощностями! Просто исчезла та острая грань, когда очередным шагом от раздольной светской жизни буржуазии можно было переступить в нищенское существование и голодную смерть.
– Ладно, приступим к инструктажу! – прервала ход мыслей Рийго Агидель, кинув на рифлёный пол вагончика портативный голографический проектор, активированный девушкой удалённо через нейролинк – церебральный киберимплант, вживлённый непосредственно в кору головного мозга, объединённый с ним вторичной нейронной сетью. Данная модификация – пик киберхирургии, раздвинувший до несказанных пределов возможности слабой плоти, дав шанс на почти полную аугментацию организма, ныне была повсеместна и не нашлось бы ни единого человека в мире возрастом старше пяти лет, кто был обделён на данный чип с выводом внешних портов подключения на затылочную часть черепа носителя. Нейролинк был у всех, вот только варьировался он именно интерфейсами и содержимым, софтом да встроенной ОЗУ, процессорными вычислительными ядрами и вшитыми в многострадальный череп хомо сапиенса накопителями.
Пред компанией чуть сбоящей трехмерной картинкой возникла карта пересеченной местности, с юга упирающаяся в серую зону, неподвластную магнитами искажениями спутниковому обзору. Рийго на раз признал топографию, почти самая бросовая земля, протянувшаяся ломанной чертой испепелённого фронта по пойме реки Свирь. Последний рубеж, граница жизни пред воплощенной в жизнь мифологией, а дальше Похьяла – вотчина Лоухи, вернее, даже не она, а сама загробная Тоунела, мертвое и страшное царство черных рек.