Я расставил ноги как можно шире и оперся локтями. От смотрел на меня с вызовом и лукаво улыбался, ясно, что он что-то пытается этим добиться.
– Тебе виднее, с которой, – прошипел он, как змей.
– Не знаешь – не говори, – от злости хотелось прожечь его взглядом, но я не обладаю такой способностью.
Быстро бросив вещи в сумку, я поспешил убраться из раздевалки, пока он не решил еще что-нибудь выкинуть. Я знаю, это лишь временная отсрочка, и он найдет способ мне навредить. Мое присутствие для него как кость поперек горла.
Он быстро нашел замену на место Конора. Еще один богатенький папенькин сынок из его окружения. Теперь я у него как бельмо на глазу и единственный участник, кого взяли в команду за спортивные достижения, а не за папин кошелек. Если я потеряю место в команде, то и потеряю и стипендию.
– Я вот всё никак не могу понять, – он нарочно говорил громко, чтобы все в раздевалке слышали его. – Я так долго ее знаю, мы столько времени провели в одной компании, и она не дала себя даже за грудь пощупать, – парни начали смеяться, но так, чтобы не перебить голос лидера. – А тут вы только познакомились, и она тут же прыгнула к тебе в койку.
Его слова выводили меня из себя. Я знаю, что должен промолчать и смогу избежать больших проблем, но если смолчу, буду выглядеть жалким трусом, который даже девушку защитить не смог. Я уже собирался уйти как он сказал:
– Похожее, она просто любит заниматься благотворительностью, – в голосе зазвучало призрение с перемешку с жалостью.
Сумка с рюкзака слетела на пол. В один шаг я оказался рядом с ним и смотрел ему в глаза, держа за футболку. От неожиданности он отшатнулся, но я не давал отойти.
Коснувшись его, я увидел картинку. Он школьник, в чем-то провинился, и отец его отчитывает. «Ты жалкое ничтожество, ошибка моей молодости. Тебе никогда не быть как твой брат. Я передам всё ему». Мальчишка тихо плачет, склонив голову, стоя на коленях перед отцом.
Меня резко выкинуло из ведения, и я чуть не потерял баланс. Райт перехватил мою руку и откинул. Я стоял в полнейшем замешательстве, раньше я такого не мог.
– Что ты мне сделаешь, Нортон? Ударишь? Давай! Давай! – он пытался меня спровоцировать, но вся моя злость куда-то испарилась, и мне стало его жалко.
Я похлопал его по щеке и сказал:
– Возвышаешься за счет унижения других? – подойдя еще ближе к нему, я сказал так, чтобы только он слышал меня. – Ты жалкое ничтожество и ошибка собственного отца. Не то, что твой брат. Тебе никогда не стать как он.