И вот он уже с интересом разглядывал узкие улочки, вымощенные белым камнем, и аккуратные местные домишки. Сам городок сильно походил на картинку из того самого учебника «Истории Средних веков». Вот только, в отличии от нарисованных, ворота ограждения, окружающего город, совершенно никем не охранялись и были открыты настежь, будто жители совсем не боялись нападений иноземных захватчиков. Дома здесь стояли небольшие каменные вперемешку с простыми бревенчатыми, с уютными двориками и скотиной, пасущейся рядом. Вспоминая рассказанное Маргаритой Ивановной на уроках истории, Костя про себя отметил, что здешние жители в большинстве своём, скорее всего, ремесленники. И легко было понять, где дом сапожника, а где пекаря. Ясно же, что если над входом висит большой сапог, то дом принадлежит семье сапожника, а если крендель – семье пекаря.
«Вот бы попробовать местную выпечку, будет ли она такой же вкусной, как мамина? – тут же задался вопросом Костя. Желудок, напоминая о себе, заурчал с новой силой. – Теоретически, должна быть, – продолжил рассуждать Костя, сглатывая появившуюся слюну. – Ведь не может же сон выдавать вкус, незнакомый самому хозяину сна?»
Есть захотелось нестерпимо. Никогда он не думал, что можно чувствовать себя таким голодным, будучи во сне.
Не раздумывая долго, Костя постучался в двери с вывешенным над входом аппетитным кренделем. Но, к огромному Костиному сожалению, никто ему не открыл.
– Дак сейчас все на ярмарке, милок, – услышал Костя.
Он обернулся. Мимо дома пекаря, шаркая ногами, передвигалась грузная старушка в тёплом платке с серым козликом на привязи. Козлик шёл, забавно переступая копытцами, на тощей шее его была привязана красная ленточка, как символ особой любви хозяйки. Но ещё занимательнее было то, что старушка эта походила на их школьную вахтёршу, тётю Олю. Костя даже глаза протёр, не доверяя собственному зрению. Однако тётя Оля не исчезла, а добавила назидательно своим строгим голосом:
– Сегодня ведь середина недели, ярмарка. Давай-ка, Звоночек, поторопись! – любовно прикрикнула она своему рогатому питомцу. В ответ козлик вдруг громко заблеял неприятно-резким фальцетом, невероятно напоминая пронзительный звук школьного звонка.
«Это просто фантом сновидения, – смекнул Костя, потирая оглушённое ухо. – Я вижу знакомых мне людей и даже предметы в новых фэнтезийных образах. Вот и Максима Викторовича тоже…». Он решил больше ничему не удивляться и вести себя как можно естественнее.