Из разных лет - страница 15

Шрифт
Интервал
Отвар оставлю в старой кадке.
И за мостами поверну
К твоим надеждам и повадкам.
Нева поймёт, что я не свой,
Не воспротивится, не спросит,
Подарит ветреную осень,
Свинцовый ветер ледяной.
Потом остынет от судеб,
От расстояний и тревоги,
Посадит в репинские дроги,
Где комаровский тает снег.
Поодаль храм. Скорей в тепло!
И так волнительно, так близко.
И на прощание записка,
Что даже душу повело.
Уже которую весну
Я пью глотками непокоя.
Немного Питера хлебну,
А там и свидимся с тобою.

«Снисходит царь с картины Бенуа…»

Снисходит царь с картины Бенуа.
И у мольберта Лансере колдует.
И Петергоф волнительно слова
С нарядами уместно чередует.
Огромные петровские шаги,
За горизонтом остаётся Финский.
И кринолины меряют круги,
И чайки так волнительно, так близко.
Пленителен фонтанов пересуд,
И арфа распоётся вдоль аллеи,
И тишину литавры разнесут,
И солнце по полудню всё сильнее.
А царь спешит, и свита отстаёт.
Залив тревожит – корабли на рейде.
И Бенуа дописывать черёд,
И Лансере вдруг что-то заприметит.

«Белые ночи…»

Белые ночи
Всё длятся и длятся.
К ним привыкаешь,
Пытаясь заснуть.
Сон и реальность
Должны повстречаться
И на Гороховой
Где-то свернуть.

«Вот Пенаты закроются…»

Вот Пенаты закроются,
Дни пролетели.
И тропинка, и пруд,
И тревожат часы.
И окно в мастерской
Подрезает метели,
И уже далеко до грозы.
Вспоминается день,
Тают белые ночи.
В старой горнице гости,
Царит суета.
То ли явь, то ли сон,
Неразборчивый почерк…
Неспроста.

«Исаакий вблизи —…»

Валечке

Исаакий вблизи —
Так жена попросила,
На тихий матрасик
В окне присягнув,
И список печалей
Опять огласила,
Беспечную землю
Немного качнув.
Земля не заметила
Этой тревоги,
Жила и жила,
И вертелась в сей миг.
Казались далёкими
Строгие боги,
И старый апостол
К багету приник.
Всё было, как было.
Всё стало, как стало.
И явлен Исаакий
И репинский путь.
И белая ночь
Снизошла с пьедестала,
Заснула чуть-чуть.

«Проследую вечерним декабрём…»

А. К.

Проследую вечерним декабрём.
Вот-вот – и обозначится Исаакий.
Талантливый маэстро
В чёрном фраке
Умело дирижирует дождём.
И в зеркале растаявших небес
Так много очень важного сойдётся,
На этот день, на этот век придётся,
Чтоб вечный мой Исаакий не исчез.
А в увертюре – призрак духовых,
Ударные за скрипками исчезнут,
И снова очертания воскреснут
Обычным сном, когда весь город стих.
Почудится в растаявших дворах,
На крышах, на заветренном фасаде,
Следующая страница