Эмилия проснулась в холодном поту. Кошмар показался ей слишком реальным. Она почувствовала, что профессор Харрис был прав. Она совершила ошибку, начав транслировать сигнал. Она открыла дверь в нечто, что лучше было бы оставить закрытой.
Но было слишком поздно. Сигнал уже улетел в космос. И она ждала ответа.
Эхо безумия
Следующие несколько дней тянулись мучительно медленно. Эмилия, охваченная тревогой и предчувствием, почти не спала и почти не ела. Она постоянно проверяла оборудование, пытаясь засечь хоть какой-то ответный сигнал. Но эфир молчал. Лишь белый шум, вечный и безучастный, заполнял собой все пространство.
Однако странности все же начались, хоть и незаметно. Сначала – сбои в электросети. Обсерватория, обычно стабильно снабжаемая энергией, начала испытывать кратковременные отключения, которые, казалось, происходили без какой-либо причины. Затем – необъяснимые поломки техники. Компьютеры зависали, телескопы отказывались фокусироваться, радиооборудование начинало выдавать странные помехи.
Эмилия поначалу списывала это на совпадения, на старое оборудование, на усталость. Она старалась убедить себя, что все это – просто результат ее собственного беспокойства, что она слишком остро реагирует на малейшие отклонения от нормы. Но с каждым днем странности становились все более явными, все более необъяснимыми.
Затем начались звонки.
Сначала – несколько, от коллег и друзей. Они звонили, чтобы просто поговорить, чтобы поделиться своими тревогами, чтобы попросить совета. Но потом звонки стали приобретать странный характер. Люди рассказывали о кошмарах, о голосах в голове, о навязчивом чувстве страха. Они говорили, что не могут спать, что их мучают видения, что они слышат… мелодию.
Мелодию Эмилии.
Она отмахивалась от этих звонков, считая их проявлением массовой истерии, спровоцированной ее собственным заявлением о возможном инопланетном сигнале. Она старалась убедить себя, что все это – просто игра воображения, что люди надумывают себе проблемы.
Но потом позвонила ее сестра, Сара.
– Эмилия, – сказала Сара дрожащим голосом, – мне страшно.
– Что случилось? – спросила Эмилия, ощущая, как в груди нарастает тревога.
– Я не знаю. Я не могу объяснить. Я… я слышу музыку.
– Музыку? Какую музыку?
– Я не знаю. Она странная. Жуткая. Она звучит у меня в голове. Я не могу от нее избавиться.