Пока Лимон приспосабливал респиратор, из дыры выскочила громадная крыса. Шкура у нее дымилась. Вереща, она захромала прочь.
– Посвети! – крикнул Лимон, срывая дробовик.
Выстрел гулко отозвался в тоннеле, крысу разнесло в клочья. Лимон все-таки брызнул в дыру крысомора, а Иван Антонович тщательно замазал ее пенобетоном. Вот Жека Резаный ляпал замазку кое-как, а потом Агафонов, выборочно проверявший пикеты, драл с него штрафы. Через минуту Лимон и на своей стороне крысиный ход обнаружил. И пошла работа…
К шести утра они домолотили четвертый пикет. Едва успели в «Кузьминках» поднять дрезину на платформу – подошел первый поезд. Угрюмый, невыспавшийся народ ехал из пригорода в Москву – крепить экономическое могущество столицы.
Агафонов закрыл наряды. Жеку опять штрафанул, и тот распсиховался. А Лимон с Иваном Антоновичем остались довольны: усердие их было оценено. Домой поехали вместе – Иван Антонович жил на Таганке.
– Чем занимаетесь вечером, Георгий? – спросил напарник.
– К девушке пойду, – улыбнулся Лимон.
– Так я вас в гости и не дождусь, – вздохнул Иван Антонович. – Между прочим, недавно получил заказ на перевод. Интересный детектив… С космическим уклоном и небольшой, знаете ли, порнушкой. Вам понравится. Бывший коллега расстарался, он в издательстве работает, иногда помогает. Мы бы с вами разделили книжку пополам, да за неделю… А? Текст несложный. Сейчас в литературе… Если ее можно так назвать… Да, в литературе сложных текстов не бывает. На неделю работы, Жора! Мне вроде приработка, а вам шанс… Не надоело с крысами воевать?
– Надоело, – согласился Лимон. – Но и над переводами, где несложный текст, мозги сушить – не вдохновляет.
– Не понимаю, – пригорюнился Иван Антонович. – Вы еще сравнительно молодой человек. Должна же у вас мечта какая-то быть!
– Это я только сверху молодой, – погладил лысину Лимон. – А мечта есть. Как же без мечты! Мы без нее удавимся…
Дома достал из холодильника полбутылки рисовой, посмотрел на свет и назад поставил. Как ни ломило тело от ночной работы, как ни горели плечи от лямок, но решил поспать без обезболивающего – вечером голова должна быть ясной.
Спал плохо, слышал сквозь сон вопли во дворе, стук на нижнем этаже, ругань за окном. Проснулся к вечеру – тусклый свет в кухонном окне наливался закатной краснотой. Опять тучи ползли. Желто-серая грязная морось пятнала стекла. Долго стоял под душем, хлеща себя ледяной водой, извел почти все жетоны. Но зато поужинал с аппетитом и почувствовал, как вольно затолкалась по жилам кровь.