– Дело в Налоне. – начала девочка. – Еще полгода назад все было нормально! Но потом он стал меняться, начал ссориться с отцом и мамой. И даже со мной! Я не знаю, что случилось, но мне кажется, что это что-то плохое. Не мог он так сильно измениться сам по себе. С ним что-то происходит. Что-то очень ужасное и я боюсь, что дальше будет еще хуже. А вчера…
Заговорив о том, что ее беспокоит, Фаина перестала стесняться и выкладывала все без утайки. Итак, вчера вечером, точнее, уже ночью, она проснулась по непонятной причине, просто села, открыла глаза и уставилась в темноту. Такого с ней раньше не случалось. И почему-то девочка испугалась, хотя внешне все было нормально.
Она решила сходить на кухню, попить воды и снова попытаться заснуть. А когда проходила мимо родительской спальни, заметила, что дверь приоткрыта. Фаина ни за что не сунулась бы без спроса, но в образовавшуюся щель заметила какое-то движение и испугалась еще сильнее. Она распахнула створку и обнаружила Налона, который стоял над кроватью родителей, со стороны папы.
– Лицо у него было… Как будто не его! Я шепотом окликнула его, брат глянул на меня. Но это как будто чужие какие-то глаза, холодные и незнакомые! Ну может я в темноте перепутала. Но он вышел, а когда я спросила, что он делал, Налон так грубо сказал, что это не мое дело. И пошел к себе.
– Что еще изменилось? – я внимательно выслушал малышку, рисуя квадраты и круги на салфетке. Мне так легче думать.
– Они с папой раньше часто играли в виртуальной реальности. Ну со шлемами такими и датчиками, знаешь, да? Постоянно наденут их и сражаются с монстрами, кричат, руками-ногами дергают. А потом он сам стал играть, даже злился, если папа хотел к нему присоединиться. И как-то странно играл. Наденет шлем и спокойно сидит, молчит, ничего не делает.
– Может, кино какое-то смотрел? – предположил Лиам.
– Нет, я как-то проверила – это та же игра. Но он теперь просто сидел, не двигался, звука не издаст лишнего. И перестал с папой играть совершенно, хотя любил раньше… А потом и вовсе свой шлем забросил. Теперь без него сидит, часами в одну точку смотрит и все. Но запрещает к своей игрушке прикасаться всем, даже мне.
– Сколько лет твоему брату? – поинтересовалась Астория.
– Шестнадцать.
Властяне вопросительно глянули на меня, но я отрицательно покачал головой. Наверняка ребята подумали, что дело в простом переходном периоде. Однако надо понимать, о какой семье идет речь и я собирался посвятить властян в историю Налона и его матери. Но для этого нужно было на время удалить отсюда Фаину. Не для ее это ушей.