– Я думала, в этом месте не появляются посторонние, – сухо заметила Ласточка.
– Санъяра – не посторонняя, – впервые за утро в глазах Райере промелькнула неподдельная злость. – Полагаю, не будет вреда, если моя ученица, – он сделал упор на последнем слове, – послушает наш разговор.
Калайа несколько мгновений переводила с одного на другую недовольный взгляд. Санъяра и сама уже жалела о том, что оказалась здесь – её собственный разговор в присутствии Ласточки состояться никак не мог, и она готова была, извинившись, уйти, когда та внезапна заявила:
– И правда. Это будет ей полезно. Только пусть оденется, рассветный час – не время любоваться подобной красотой.
Калайе удалось добиться своего. Щёки девушки вспыхнули, но она заставила себя сохранить самообладание и медленно, неторопливо, подобрав с земли плед, которым двое накрывали корзину с завтраком, завязала у плеча на южный манер.
– Намэ Калайа рассказала мне угрожающую историю, – произнёс, тем временем, Райере, рассеяно наблюдая, как ученица опускается на землю возле наставников. – Речь о том, что, по её мнению, в руках талах-ар скоро появится оружие, превосходящее всё, что видели когда-либо наши храмы.
– Разве талах-ар разрабатывают оружие? – Санъяра удивлённо вскинулась и посмотрела на Ласточку, упустив из внимания то, каким тоном Райере произнёс слово «угрожающие».
– Если бы талах-ар разрабатывали оружие, – снисходительно пояснила Калайа, – то это оружие было бы в сотни раз опаснее любых наших самострелов. Именно поэтому Крылатые Предки заложили тот порядок вещей, при котором мы живём. И Колыбель Жизни всегда ограничивает талах-ар в их желаниях.
– Всегда, но не теперь… – растеряно произнесла Санъяра и перед мысленным взором её встало красивое и мягкое лицо Нарана. Мог ли он иметь какое-то отношение к тому, что обсуждали учителя?
Наставники говорили о чём-то ещё, но Санъяра не вслушивалась в слова. Она и раньше не могла сосредоточиться и очистить мысли, а теперь сердце и вовсе забилось так быстро, что думать получалось только о чарующих фигурах вчерашнего танца.
– Санъяра! – голос Райере с трудом пробился сквозь эту пелену.
– Простите, намэ, – вскинулась девушка. – Я плохо себя чувствую, об этом и хотела с вами поговорить. Но если вы заняты – мне лучше уйти и помедитировать одной.