заменялась паробасом
7, пугающим престарелых дам и радующим детей. Телеграфные столбы росли точно грибы после дождя. Провода паутиной окутывали город. Швенто-Вису грохотал, пыхтел, жил.
Подобно опухоли, технологические новшества переходили от одного города к другому, заполняя собой улицы и дома. Имир не сомневалась, что пройдёт совсем немного лет и на Западе с трудом можно будет отыскать место, которое не коснётся их всеобъемлющая рука. Но пока дикие места встречались. И довольно часто.
Это города, о которых все слышали. Города, которые все знали. А что насчет Шайко? Многим ли он знаком? И много ли о нём известно? Что можно сказать о городе, расположенном в одном из самых суровых климатических областей страны? Раскалённая земля, палящее солнце, дикие звери. И на тысячи километров неоткуда ждать помощи. А что можно сказать о его жителях? – крепких, выносливых, способных претерпевать любые тяготы и невзгоды. Они родились и выросли в этих суровых краях, их тела, их физиология в гармонии с окружающим миром. Что мог сказать городской человек, кому безмятежность прерий и головокружительная бесконечность неба над головой заменил ботанический сад с его стеклянным куполом? Только одно – это вам не Швенто-Вису.
Затаив дыхание, девушки высунулись из окон дилижанса. Виви и Леоля с нескрываемым восторгом крутили головами. Виви не забывала неустанно нажимать на кнопку своего фотоаппарата. Лицо Имир оставалось невозмутимым, но сердце бешено билось, а руки мгновенно вспотели и жара здесь была ни при чем. Столько кентавров, немыслимо! До сегодняшнего дня живьём ей посчастливилось лицезреть всего одного – на практическом занятии в институте. Кентавр являлся натурщиком и из года в год служил наглядным пособием то на занятиях в художественной академии, то в их ветеринарном институте. Как и подобает натурщику (или анатомическому пособию), кентавр выступал на парах обнажённым. Для студентов ветеринаров, осчастливленных проводить на клинической диагностике ректальное исследование крупного рогатого скота, находясь внутри коровы по самый локоть и выше, нагой кентавр не открыл ничего нового и шокирующего. Напротив, он представлял собой довольно классическую и банальную иллюстрацию к сборнику народных фольклоров и мифов. Ему только колчана с луком за спиной не хватало для полноты картины. И, как подобает большинству мифов, сей внешний облик нёс в себе мало истины.