предсказал мне конец света. – Принесите отчёт через пять минут.
И вот он исчезает в своём кабинете, оставляя меня стоять посреди офиса с глупой
улыбкой. Наверное, мне нравится это напряжение. Ну, либо я просто слишком долго
работаю с ним.
Я открываю файл с отчётом, проверяю его в последний раз и распечатываю. Ну что ж, пора снова встретиться с тираном.
Когда я вхожу в его кабинет, Марк уже сидит за своим огромным, как эго, столом. Всё
на нём, конечно, идеально выровнено: компьютер в центре, ручка справа, телефон —
ровно под углом. Я всегда думала, что если кто-то однажды передвинет хотя бы одну
вещь, он устроит кризис масштаба глобального потепления.
– Вот ваш отчёт, – говорю я, кладя папку на стол.
Он поднимает глаза, медленно, как будто специально создавая драму. Его взгляд
тяжёлый, как гроза. А потом он говорит то, чего я никак не ожидаю:
– Садитесь, Кейт.
Обычно я отдаю ему документы и ухожу, так что это приглашение застает меня
врасплох. Он редко говорит больше, чем нужно, и уж точно не зовёт меня на
«дружеские беседы». Я медлю, пытаясь понять, что происходит.
– Это займёт всего пару минут, – добавляет он, видя моё замешательство.
Ну, выбора у меня всё равно нет. Я сажусь на край стула, стараясь держаться
уверенно, хотя внутри всё уже начинает паниковать.
– Вы работаете здесь полтора года, верно? – начинает он, перелистывая отчёт.
– Если считать с учётом сверхурочных, то года три, – бормочу я, сама не понимая, зачем делаю это вслух.
Марк поднимает взгляд, и я вижу что-то похожее на… ухмылку? Нет, мне, наверное, показалось.
– Остроумие – это хорошо. Иногда. Но вы знаете, что в нашем бизнесе за остроумие
не платят, Кейт.
– Зато оно спасает от инфаркта, – отвечаю я, прежде чем снова успеваю подумать.
Он откладывает отчёт в сторону и впервые за всё время, что я его знаю, просто
смотрит на меня. Долго и внимательно. Это не похоже на обычный взгляд босса, который недоволен твоей работой. Скорее, как будто он пытается понять, кто я такая и
почему я ещё не уволилась.
– У вас странное чувство юмора, – говорит он наконец.
– Правда? Не замечала, – не удерживаюсь я.
– Именно. И поэтому я хочу предложить вам кое-что, – его голос становится ниже, серьёзнее.
Ох. Вот это уже интересно. Обычно единственное, что он мне «предлагает», – это
исправить ошибки, которые я не делала.